Некоторое время у двух директоров ушло на поиск книги в каталоге по ключевым словам, причём каталог был разделён на русскоязычные и белорусскоязычные издания. Условные тэги «Менчинские», «Ожешко» и «Лань» ничего не дали, так что Татьяна Ивановна засомневалась, правильно ли указаны фамилии. Жеромский сообразил зайти в интернет и в Википедии нашёл страничку «Менцинские». Оказалось, что этот старинный род имел четыре фамильных вариации: Менцинские, Менчинские, Мечинские и Мецинские. К общей радости коллег в электронном каталоге упоминалась книга «Род Мечинских в Великом княжестве Литовском» без указания автора и, к великому огорчению, с комментарием: «Выбыла».
Сначала Татьяна Ивановна пребывала в ступоре, но потом с широкой улыбкой сообщила коллеге, что её дело – «административное процветание» библиотеки, но в штате есть «самый настоящий волшебник», знаток и старожил, и лучший отгадывальщик кроссвордов в Клецке. Волшебник оказался видавшим виды персонажем по имени Михаил Топор: неопределённого возраста с редкими светло-русыми волосами до плеч и крайне унылым лицом. «Недолго вам всем осталось», – говорили его потухшие серые глаза. Тем не менее, мадам Шелег описала ему ситуацию и принялась с улыбкой поглядывать на Жеромского, приглашая восхититься, когда волшебник вынет из шляпы цыплёнка или кролика. «Щас он даст», – как бы говорила она в совершенно детском ожидании чуда. И Михаил Топор дал: он чётко изложил, что указанная книга некоторое время хранилась в Клецкой библиотеке, но как-то быстро попала под ревизию остатков, в результате которой Клецк поделился некоторыми малопопулярными (экземпляр был запрошен читателями не более двух раз) и сугубо историческими книгами с Несвижской библиотекой, которую решили сделать средоточием исторической литературы района, что довольно естественно. Эту тираду он произнёс без запинки и снова с непритворным сожалением взглянул на поцарапанное лицо Жеромского. Татьяна Ивановна с удовольствием прибавила, что все «книжные массивы» перебрались в Несвиж ещё до её назначения на должность руководителя, и что в давние-давние времена Клецк был частью Несвижского района, но позднее сам стал районным центром.
Эти бесценные сведения Стас принял с горячей благодарностью и быстро распрощался с волшебником-кроссвордистом и мадам Шелег. Время неумолимо шло к вечеру, а книга, в которой он надеялся найти подсказки для выхода из своего готического тупика, ускользала. Впрочем, теперь ему было известно название.
налисники* – полесские тонкие блинчики.
пенядзе**(польск.) – деньги.
в «зайчиках»*** – белорусские рубли в шутку называют «зайчиками», потому что после распада СССР на них были изображены животные Полесья. В настоящее время на купюрах преобладает архитектурная тематика.
Стас мчался обратно в сторону Лани с превышением скорости. За двадцать километров от Клецка до Несвижа (Лань находилась точно посередине) он обогнал несколько машин и, несомненно, удостоился многоэтажных эпитетов от многих участников движения. Сперва он размышлял, что Лань – живое и образное название для реки: быстро течёт и «прыгает» в русле из стороны в сторону. Затем вспомнил, что подписал у Зарембы бумагу о получении денег, и у него на душе заскребли кошки. Теперь он уже не мог сбежать: получив деньги, он бросает тень на своего друга – настоящего, а не мнимого сыщика. Если Заремба обратится в милицию, друг по описанию поймёт, что его подставил именно Жеромский, а найти в Санкт-Петербурге адрес обманщика будет минутным делом. Да и как у человека с остатками совести, обратной дороги у него не было: предавать Станю он не собирался.
Несвижский замок, главные ворота
Наконец он добрался до Несвижского замка, купил себе билет, для видимости надел наушники с аудиогидом и отправился на поиски библиотеки. Пока Стас шёл по старинным залам, размышлял, что будет делать после того, как увидит книгу: попробует подкупить служительницу, чтобы хоть одним глазком заглянуть в текст, или сочинит, что в его библиотеку попала редкая книга о Менчинских, и он хотел лишь удостовериться, что у него не подделка, а второй экземпляр раритета. Правда, по прибытию в зал библиотеки пыл Жеромского стал угасать: все книги были старинными и на иностранных языках, – чаще всего, на польском и на латыни. А он установил, что «Род Мечинских в Великом княжестве Литовском» – книга, переведённая на русский. Сначала в сердце заполз холодок, а потом его и вовсе охватило отчаяние: русскоязычных книг на стеллажах не было. И это означало, что ему необходимо через сложнейшие переговоры с руководством пробираться в запасники.