С одной стороны, это, конечно, дало нам передышку. А с другой стороны, последнюю замену Стрельцов потратил на то, чтобы вместо Сарычева на поле вышел совсем еще юный Дима Харин. Да, он в чемпионате страны очень и очень хорошо себя показывает. У него даже уже один сухарь есть за «Торпедо». И с соперниками уровня «Кайрата», «Жальгириса» или кутаисского «Торпедо» его можно выпускать без каких-либо сомнений. Но здесь-то «Эвертон», здесь финал Кубка Кубков, здесь дополнительное время и уже пенальти на горизонте. Здесь выход Харина — это огромный-огромный риск. Но по-другому нельзя, Сарычев не может продолжать игру, поэтому да, Дима в воротах.
Англичане не дураки, они видят, что в воротах пацан — конечно, не сопливый, не безусый, но пацан — и их тактика немного меняется. Вместо навала с забегами по флангам и прострелами, навесами в штрафную, они теперь бьют. Само собой, что главное оружие они тоже не оставили в ножнах, но они еще и бьют по воротам буквально из всех возможных позиций. 15 метров — это вообще убойная дистанция, а уж из-за пределов штрафной они тоже не стесняются. 18–20, с линии штрафной, под острым углом, метров 20 — нет никакой паузы между приемом мяча и ударом. Если нет возможности пойти ближе к нашим воротам, сразу следует удар.
С одной стороны, это может быть даже неуважение к Харину. Такое ощущение, что они не готовились к матчу в разрезе просмотра игр «Торпедо» и не знают, что это не просто мальчик, а это очень хороший и талантливый вратарь, который здесь находится по праву. Если бы они это знали, наверное бы, англичане так не транжирили бы моменты. Потому что это действительно транжирство. До свистка об окончании первого дополнительного тайма они нанесли 4 удара по воротам Харина. И все четыре стали легкой добычей Димы. Он вообще не испытал никаких сложностей. Может быть, даже они нам в какой-то степени и помогли. Потому что если вдруг игра так и закончится, 3−3, и все плавно перейдет в серию послематчевых, то Дима будет более разогрет благодаря этим не очень опасным ударам «Эвертона».
Заваров отдает мне. Финт, второй. Я прохожу Маунтфилда, затем Стивенса, вхожу в штрафную и вместо удара падаю. Еще один защитник англичан врезается мне в спину. И Касарин, не сомневаясь, показывает на точку. Пенальти на 107 минуте в ворота «Эвертона»! И я ни секунду не сомневался, что буду бить сам. Вот ни секунду. И точно так же я ни секунду не сомневался, что не буду в этот раз выделываться, изображать из себя Антонина Паненку. А просто пробью сильно и точно в левый от себя угол.
Свисток. Я могу бить. Разбег, удар. Вратарь угадывает направление, но он не достает. А я не попадаю в ворота. Штанга! И мяч вылетает в поле, где его выносит подальше от своих ворот вышедший на замену Ричардсон.
Шок. Я первый раз в своей новой карьере не забил пенальти. И не забил его в этот момент, в самый важный момент, в финале Кубка обладателей кубков. Если это не кошмар, то что это?
И буквально в ответной атаке мой промах мог превратиться не просто в неудачу, а в катастрофу. Потому что мяч подобрал Шарп. Прокинул его мимо, между ног у Лени Буряка. Вот первый раз за мою… Сколько Леня у нас играет? Это первый матч, когда его так бесхитростно обошли. Шарп входит в штрафную, Харин вылетает на него как на пожар, англичанин обыгрывает нашего молодого вратаря, бьет и… тоже попадает в штангу! Да, там угол был острый, потому что Дима все сделал правильно и Шарпу пришлось сменить направление движения, но все равно он попал в штангу.
В ответной атаке еще одно попадание в каркас ворот. Футбольные боги в этот момент, ну я не знаю, в орлянку, что ли, играют или как минимум уже напились отборного голландского пива и творят какой-то беспредел. И в итоге, что мы, что англичане в игре, смертельный выстрел пока что не прозвучал. И он в итоге и не прозвучит аж до финального свистка. Эта контратака «Эвертона» стала последней, последним остро атакующим действием обеих команд во втором дополнительном тайме. И все. 3−3, пенальти.
— Можешь ничего не говорить, — услышал я голос подошедшего ко мне Стрельцова. — Ты в любом случае будешь бить. Будешь закрывать серию.
В ответ я только кивнул. Слова здесь были не нужны. Доверие тренера — это такая вещь, которая стоит очень и очень дорого. И если Стрельцов считает, что я буду бить, значит, я буду бить. И не просто буду, я забью — других вариантов просто нет. И этот промах действительно ничего не значит. Все мажут. У каждого великого футболиста есть момент, когда он не забил пенальти. И у каждого великого футболиста есть момент, когда он не забил важный пенальти. Я только надеюсь, что этот случай будет первым и последним.