Часы показывали 2:12, когда он закрыл за собой дверь. Дима так и не проснулся, хоть что-то хорошее.
Во дворе уже урчал двигателем уазик. Водитель, молодой сержант, выскочил и распахнул дверь:
— Товарищ капитан, приказано доставить в расположение немедленно.
Сергеев забросил вещи на заднее сиденье, сел в машину. Уазик рванул с места. В зеркале заднего вида Андрей увидел, как в их окнах на пятом этаже мелькнул силуэт жены. Он поднял руку в прощальном жесте, хотя понимал, что она уже не увидит.
В расположении 386-го танкового полка даже в столь поздний час царила непривычная активность. Сергеев сразу понял: что-то серьёзное. Дежурный офицер встретил его у КПП:
— Товарищ капитан, всех офицеров собирают в ленинской комнате. Срочно.
В просторной комнате политпросвещения уже собрались почти все офицеры полка, от командиров взводов до комбатов. Сергеев кивнул знакомым, присел рядом с командиром первой роты, капитаном Свиридовым.
— Что происходит? — вполголоса спросил он.
— Никто толком не знает, — так же тихо ответил Свиридов. — Ночью приказ сверху, всех подняли.
Ровно в 2:30 в комнату вошёл командир полка, полковник Еремеев, вместе с начальником штаба и замполитом. По лицам старших офицеров Сергеев понял: новости действительно серьёзные.
— Товарищи офицеры, — начал Еремеев, не тратя времени на формальности, — я собрал вас, чтобы лично сообщить о полученном приказе и его значении. Наш полк и дивизия в полном составе перебрасывается в Афганистан для усиления 40-й армии. Срок готовности к выдвижению — шесть часов.
По комнате прокатился гул. Еремеев поднял руку, призывая к тишине.
— Но это не обычное усиление контингента, — продолжил он, и в комнате стало совершенно тихо. — Нашей задачей будет участие в операции «Возмездие».
Полковник кивнул замполиту, и тот включил проектор. На экране появились кадры — горы, лагерь, обнесённый колючей проволокой.
— 26 апреля этого года в лагере Бадабер на территории Пакистана произошло восстание советских военнопленных. — Голос Еремеева стал глуше. — Наши солдаты и офицеры, захваченные моджахедами в Афганистане, содержались там в нечеловеческих условиях. Они подняли восстание, захватили склад оружия и более суток вели неравный бой.
На экране сменялись кадры разведсъёмки — полуразрушенные строения, следы артобстрела.
— Пакистанские власти применили против них артиллерию и системы залпового огня. Никто из восставших не выжил.
Еремеев сделал паузу. В комнате стояла звенящая тишина.
— Бадабер находится в пяти километрах от Пешавара. Это уже не просто перевалочная база, это тренировочный лагерь под прямым руководством пакистанских военных и инструкторов из других стран. Думаю что вы понимаете о ком идёт речь.
Начальник штаба развернул на столе карту.
— Руководством страны принято решение о проведении операции «Возмездие». Наша задача — создать необходимую группировку сил в приграничных районах Афганистана, обеспечить возможность нанесения ракетных и авиационных ударов по базам подготовки боевиков на территории Пакистана.
Еремеев снова взял слово:
— Мы не ищем открытого столкновения с регулярной пакистанской армией, но должны быть готовы к такому развитию событий. В случае вооруженного ответа со стороны Пакистана у нас есть санкция на пересечение границы и подавление огневых точек. Командованием определены красные линии, переход которых противником будет означать начало полномасштабных боевых действий. И эти линии очень тонкие. В этот раз мы готовы поддаваться на провокации.
Еремеев замолчал, а потом продолжил куда более эмоциональным тоном:
— И я хочу чтобы все понимали. Военно-политическое руководство нашей страны настроено максимально серьезно. Мы идём мстить. И мстить так чтобы вся эта «нейтральная» нечисть гадила под себя от страха от одного только взгляда в сторону Афганистана и от одной только мысли о Советской Армии и её солдатах и офицерах. И знаете что, товарищи офицеры? Я с этим полностью согласен. Хватит уже в бирюльки играть и стараться не злить вероятного противника. С этим надо кончать.
Через три недели и три с лишним тысячи километров 386-й танковый полк, как и вся 86-я мсд пересёк знаменитый мост через Амударью и вошёл на территорию Афганистана. Первой машиной полка, которая пересекла границу был Т-62М капитана Сергеева…
Глава 20
Отгремели горячие май и июнь, и наступил июль. В отличие от последнего весеннего и первого летнего месяцев, два следующих будут с точки зрения обычного торпедовца лафой. В июне и особенно в мае у нас было очень много матчей, там и еврокубки и аж пять июньских игры в чемпионате. Не сравнить с халявой что ждёт нас дальше: три игры в июле и всего четыре в августе.