Времени у Дженни оставалось не так много. К лесу она отправилась довольно поздно и потому шла быстро, намереваясь успеть до наступления темноты. Темнота приносила с собой чудовищный ветер.
Ураган всегда начинался с нерешительных порывов. По вечерам Дженни иногда выходила из своей металлической башни, желая застать этот период. Её влекла не столько стихия, сколько предчувствие разнузданного безумия. С наступлением ночи безумие на Марсе лилось через край и сжимало лёгкие.
Порывы призраками выскакивали из-за строений, неслись из сумерек чужого мира, становясь всё чаще. В итоге они сливались в один порыв, достигавший максимальной силы к середине ночи. Под мощью ветра потрескивала башня, и порой Дженни просыпалась. Из-за звуконепроницаемых ставней в гостинице стояла тишина, потому рёв ветра невозможно было услышать. И всё равно Дженни ощущала свирепую энергию, окружавшую её со всех сторон. Тело и рассудок сковывало от тяжелого чувства. Она подолгу сидела с закрытыми глазами, обхватив колени руками. Но и это было прекрасно.
В это время за Валом Адриана сверкали кошмарные вспышки, огни и непонятное свечение. Даже Элли толком не знала, что за чертовщина там творится. По крайней мере, она так утверждала. Может Рикки и верил, что Элли не следит за ним, но буров, уже довольно хорошо знавших её повадки, нелегко обмануть. Земной балдж всюду совал свой нос.
Путь к скрытому в тумане лесу пролегал мимо похожего на подкову высокого здания без окон и с решётками под крышей. Здание, судя по ржавым решёткам и изуродованным стенам, стояло тут достаточно долго. Еле заметный серый дым выскальзывал сквозь массивные прутья решётки.
Дженни уже прошла мимо, когда её настиг жуткий металлический грохот, доносившийся из здания. Вслед за грохотом послышались шаги. Внутри расхаживал гигант.
Затаившая дыхание Дженни слушала, как он неспешно ходит из стороны в сторону, пока шаги не ускорились. Гигант разбежался и врезался в стену здания. Земля под ногами задрожала, и где-то вдалеке ответило эхо. Дженни дёрнулась от испуга, усмехнулась. По старой привычке она осмотрелась вокруг, выискивая путь к отступлению или укрытие. Поблизости располагались останки сооружений и уходящая куда-то в небо спиральная лестница.
Гигант в здании, тем временем, снова разбежался и столкнулся с противоположной стеной. Металлический скрежет, последовавший за этим, вынудил Дженни убираться от здания, заткнув уши.
Кое-где в облаках появились просветы. Солнце светило здесь редко. Небо почти всегда скрывали серо-зелёные тучи, двигавшиеся в ту долину, где находился Пожиратель облаков. Рикки рассказывал, что там хорошо, но находиться радом с планетарным фильтром опасно для органических существ. Кажется, марсианин считал человеческое тело одним большим недостатком.
Понемногу замедляя шаг, Дженни шла к лесу. Иногда она оборачивалась и кидала взгляд в сторону подковообразного здания, опасаясь, что запертое в нём существо вырвется наружу.
Постройки и их останки скоро совсем исчезли. Бура окружала идеальная железная пустыня. Тишину тут нарушали только еле слышные редкие удары гиганта.
Из-за туманной дымки, спустившейся с неба, пустыня показалась бесконечной. Дженни остановилась и вздохнула от восторга.
Марсианин с его неограниченными возможностями и новизной мышления способен был случайно создавать множество прекрасных вещей. Однако случайность можно назвать закономерностью, если допустить, что два необходимых условия для рождения красоты – излишняя сила и новизна.
Стоит помнить, что и сам марсианин являлся удивительным творением земного балджа, пусть даже враждебным и опасным для буров творением. Ничто и никто не может сравнится с ним.
Но, как считала прорицательница, самое лучшее творение земного балджа – девочка Элли. Обаятельное, эстетичное и бесполезное.
Да, бесполезное. Не всё изменяется полезностью. Вернее, ничего ей не измеряется в сознании буров: если в чём-то есть польза, в том не может быть высочайшей ценности. Держаться полезности, вне всяких сомнений, необходимо для выживания, но даже у довоенных испорченных проблемы выживания изымали не столь много часов из суток.