Не может существовать высших наслаждений и ценностей там, где есть необходимость и следующее за ней голосистое, вечно голодное стадо из целей, смыслов и нескончаемых задач.
Не существует подлинной радости, откровенности, понимания, свободы, когда тебя постоянно гонит принуждение, пусть оно даже и добровольное и порождено только жаждой излишеств. Если желаешь найти самый ценный клад, то прежде убей привычку служения и скинь со своих плеч ненужный груз.
Всё наиболее прекрасное, все высшие ценности и самые глубокие наслаждения находятся на вершине пирамиды развития, и уже хотя бы потому они не могут служить, чему-то, не могут приносить пользу. Служение всегда устремлено к более высокой ступени. Когда выше ничего нет и над тобой только небо, облака и свобода, то нет и возможности для полезности и служения.
«Самое ценное должно быть бесполезным. Несомненно, что не всё бесполезное представляет ценность», - говорил незадолго до своего побега волшебник Лунд. Вот одна из немногих его заповедей, существовавших по сей день.
Красота и наслаждение – высшая мера всего. Именно на далёкий, таинственный пик, где разгуливает то мрачный, то светлый бог красоты, были устремлены души буров. И каждый бур непременно должен быть достаточно силён и отважен, чтобы взойти на него.
И девочка Элли бесполезная. Её желания идут впереди потребностей. Она не служит никому, не приносит пользы. Все её творения – плоды игр, мотовства, фантазий и развлечений. Если они и принесли кому-то пользу или вред, то так уж случайно вышло.
Когда-то Дженни мечтала свернуть её тонкую шею, а сейчас то вульгарное желание вызывало стыд. Балдж – враг буров, а не девчонка.
Туман рассеялся, обнажив полосу леса вдалеке. Теперь возникли сомнения в том, что там действительно лес.
Впереди, на тёмной металлической поверхности пустыни показалась куча хлама. Когда Дженни направилась к куче, она растянулась и двинулась ей навстречу.
Хламом оказалось нечто, похожее на вытянутый ком тополиного пуха или клок ваты. Ком чем-то напоминал десятиметровую гусеницу фиолетового цвета, только передвигался он боком. Казалось, его несло порывом ветра, только сегодняшний день был совсем тихим и безветренным.
- Рикки, что это приближается ко мне? – спросила Дженни.
Рикки не ответил.
Она не понимала, живое это существо или один из роботов марсианина, и не знала, как поступить. Добравшись до Дженни, пух образовал вокруг неё кольцо и остановился. Серебристые электрические искры с грозным шипением пробежались между фиолетово-оранжевыми пушинками, после существо встало на дыбы во всю свою длину, опустилось и быстро поползло вглубь пустыни.
Когда Дженни опустила глаза, то заметила чёрные полоски, оставленные пухом на металле. Её окружали несколько линий из двух повторяющихся иероглифов буров. Один из иероглифов обозначал опасность, второй – жар летнего дня.
Снова чужой мир пытался говорить на её родном языке.
Ступням Дженни стало горячо. Она наклонилась, дотронулась до исписанных пухом пластин и тут же отдёрнула руку.
Вовсе не пух разогрел пластины. Вдалеке, в той стороне, откуда приползло существо, на металле виднелась длинная светящаяся полоса – металлическая пустыня там была раскалена докрасна.
Озадаченная Дженни побрела назад, размышляя над тем, стоит ли ей вернуться в свой маяк. И всё же она решила попробовать обойти раскалённый участок, надеясь, что он не слишком большой.
В тот раз у Вала Адриана, когда Дженни впервые встретила символ буров, она могла отчасти ошибаться в выводах. Есть вероятность, что Рикки понимал язык буров и разобрался в их учении. Следовавшая из этого идея пугала. Известно ли лунопоклонникам, как близки они к катастрофе?
- Леди и джентльмены! – весело воскликнула Дженни, обращаясь к невысоким кустарникам и травам.
Металлическая пустыня неожиданно закончилась вместе с раскалённой красной полосой. Позади шумно пыхтели отверстия, выбрасывавшие горячий пар из-под железного панциря Серой Равнины.
Обрадованная Дженни оказалась на живой почве среди незнакомых дикорастущих растений. Как и на Земле, жизнь пыталась занять здесь любой свободный уголок.
Прорицательница подняла горсть почвы, растёрла её в руках и понюхала. Почва явно отличалась от земной, и Дженни напомнила себе о том, что находится на чужой планете - на одной из светящихся точек ночного неба. Эта мысль не угнетала больше, ведь скоро предстоит вернуться домой – на другую светящуюся точку.