- И почему же? - спросил Крейг.
Он затянулся, медленно выпустил дым.
- Балдж - член семьи. Не знаю, понимаешь ли ты. Ты-то всю жизнь, насколько мне известно, провёл один. И ещё… Слушай, вот уехали б мы туда, стали жить сами по себе, а дальше-то что? Если не мы, то наши дети или внуки стали бы такими же, как люди. Откатились бы назад. Превратились бы в испорченных. Нам всё ещё нужен арбитр, способный сломать рога тому, кто во время спора полезет в драку или схватится за оружие. А если нет? - Нильс выдохнул и щёлкнул языком. - Я думаю, уж лучше нам совсем исчезнуть, чем так. Ну, понимаешь? Лучше умереть лунопоклонником, чем жить человеком.
- А ведь ты когда-то защищал людей.
- Тут такое дело... Большая Элли не слишком-то много рассказывала об испорченных. Она хотела, чтобы мы - рождённые в Улитке - забыли о людях или совсем не знали об их существовании. Когда-нибудь так и произойдёт. Для новых поколений лунопоклонников люди станут чем-то вроде трилобитов. Существовали такие организмы, да к нам не имеют отношения и представляют интерес только для биологов. Окаменелости из далёкого прошлого. Эээ, что-то я заболтался. В общем, люди оказались гораздо хуже, чем в рассказах балджа. Иногда слишком любопытные, вроде меня, просили прояснить кое-какие детали. Кажется, большая Элли нас жалела. Да ведь и словами не всё можно передать. Это я понял, только когда угодил в ту вонючую канаву.
- Ага, Климт. Так себе местечко.
- Не понимаю, как тебе удалось столько протянуть среди них.
- Ерунда. Боль, смерть, одиночество, страдания - всё это пустяки. На них и внимания не стоило бы обращать. Тардиграду всегда и везде должно быть хорошо.
- Дженни так же говорила о бурах. А что там с ней?
Перед глазами Крейга промелькнули волосы Дженни, собранные в пучки запёкшейся кровью.
- Я удалил остатки уха, зашил рану. Она даже не злится на нас. С Яном труднее. Я долго с ним возился.
- Он не умрёт?
- Нет. Ему повезло. Одному знакомому погонщику прострелили ногу, так он загнулся через несколько минут. Яну предстоит долго лечиться. Главная проблема в том, как поступит балдж.
- У балджа чрезмерно много власти, чтобы кого-то наказывать…
На горизонте возник локомотив.
- А вот и наш переговорщик, - произнёс Нильс.
Железное чудовище медленно кралось к ним. Метрах в двадцати, у виадука локомотив остановился. Урчание двигателя прервалось.
- Что же, я в депо. Если встреча пройдёт нормально, вернусь в город и предупрежу Элли, - сказал Нильс.
Он слез с бетонного блока и ушёл, прихрамывая.
Из локомотива долго никто не появлялся. От волнения сердце Крейга билось всё быстрее. Он удивился сам себе. Взволновался из-за какого-то пустяка. Устал. Утомился от ещё одной бессонной ночи, от крови, от беготни между Яном и Дженни.
Когда дверь открылась, из локомотива первым делом выскочила пушистая лиса. За ней выпрыгнул хаски. Лиса пару раз высоко подпрыгнула и принялась кататься по траве. Пёс замер и уставился на незнакомца.
Крейг вспомнил рассказы Дженни про крошку Шайенн и её питомцев, в этот момент из локомотива показалась индианка. Спустившись, она провела ладонями по траве, поднесла их к носу и заулыбалась. Каждое движение, выражение лица, длинная чёрная копна волос, даже болтающаяся за спиной винтовка - всё в ней выражало весёлость и лёгкость. Кто-то добрый и заботливый слепил индианку из солнечного света.
- Эй, привет, - сказал Крейг, когда приблизился к ней.
Индианка откинула волосы за плечо. Из-за другого плеча торчала винтовка. На поясе висел нож.
- Дженни, - сказала она и посмотрела в глаза Крейгу.
- Тебя к Дженни отвести?
- Дженни. Уннур.
- А ты, наверное, Шайенн?
Оживлённые чёрные глаза бура стали ещё веселее. Почти как ребёнок, еле сдерживающийся от какой-нибудь шалости.
- Шайенн, - она энергично кивнула и положила ладонь себе на грудь.
- Ясно, не знаешь нашего языка. Ладно, пойдём к Дженни.
Крейг зашагал было к городу, но Шайенн осталась за спиной. Она уселась рядом со зверями и рассматривала Крейга, свесив голову на бок.
- Идёшь? - позвал её Крейг. - Дженни.
Шайенн что-то сказала. Крейг не разобрал ни слова.