— Нет.
Хотя Тони постепенно осознавала необходимость покинуть остров, она не могла удержаться, чтобы не заставить их хоть немного поволноваться. Просто наказать их за бессердечность.
— Я буду и здесь в абсолютной безопасности… когда схожу в полицию.
Мать с сыном быстро переглянулись. Старик тяжело опирался на стол. Он прерывисто дышал, его лицо исказилось. Тем не менее он по-английски произнес:
— Полиция не сможет тебя оберегать все время, — и, не отводя глаз от ее лица, злобно и угрожающе продолжил: — Я подожду… такое случается и в деревне, когда хотят кого-нибудь убить. Прячутся по углам, среди деревьев, а когда наступает удобный случай, убивают.
— Прекрати говорить ерунду, — сказал Дарес, гневно глядя на деда. — Вендетта — дикий пережиток.
— По-твоему, Дарес, по-твоему. Но мое поколение следует обычаям, к которым я привык, и так велит мне мое чувство долга. — Он говорил тише, контролируя себя, но в голосе звучала решимость, которая говорила о том, что он твердо уверен в своем долге. Дарес сильно нахмурился, а его мать заплакала от переживаний.
— Он сделает, — всхлипнула она. — Дарес, что нам делать? — И, не дожидаясь ответа, она повернулась к Тони: — Мисс Фримэн, назовите вашу цену, и мы заплатим… сколько бы вы ни сказали.
Удовольствие держать их в нервном ожидании отступило перед желанием успокоить эту женщину. Оплаченный дом — все, что она попросила бы. И только потому, что у нее его не было.
— Я вернусь в Англию, но вам придется заплатить… — она замолчала, заметив резкий поворот головы Дареса и появившееся в его глазах упрямство. — Вам придется заплатить…
— Мы ничего не будем платить, — оборвал он ее, не дав закончить. — Мы не позволим шантажировать себя из-за глупых причуд веры моего деда. Мать не должна была предлагать вам деньги.
Сработало. ТеперьТони не собиралась уступать и дюйма, и с горящими глазами и сжатыми кулаками она снова повторила угрозу пойти в полицию.
— Так полиция или деньги? — Он презрительно ее оглядел. — Вы уверены, что хорошо подумали?
— Дарес! — вмешалась его мать, переходя опять на греческий, — Не спорь с ней. Дай ей все, что она захочет.
— Я не потворствую шантажисткам… Дед, в чем дело? — Старик схватился за голову рукой. Он выглядел очень усталым, и Тони поняла, что их борьба выбила из сил и его.
— Я пойду, отдохну, — сказал он и вышел из комнаты.
— Заплати, Дарес, и забудем обо всем этом.
— Женщина не может мне приказывать. Ты очень неразумно поступила, упомянув о деньгах.
— Но твой дед… ведь он сделает это, Дарес.
Ее сын механически кивнул и нахмурился, о чем-то раздумывая.
— Должен быть какой-то способ оградить его от себя?
— Только, если ты ей заплатишь…
— Это против моих принципов, — оборвал он ее безжалостно. — Должен быть другой способ. — Он посмотрел на Тони: — Вам придется уехать, — грубо сказал он.
— И не собираюсь!
Он раздраженно вздохнул, потом обернулся к матери.
— Она явно не захочет подчиниться, не получив денег, — неохотно согласился он.
— Тебе придется отступить от своих принципов, это не так уж трудно.
Его темные глаза сузились.
— Ты ждешь, что я подчинюсь ее требованиям? — звонким голосом сказал он и покачал головой. Но, бросив на него косой взгляд, Тони увидела, что лицо его напряжено, на щеках двигались желваки. Он смотрел в пустоту, сильно хмурясь своим мыслям. Тони продолжала наблюдать за ним, раздумывая, что он унаследовал от своего кровожадного деда. Если не желание убивать, то уж бессердечность — это точно.
После нескольких минут глубокого раздумья, он наконец произнес с едва сдерживаемым бешенством:
— Сколько вы хотите, мисс Фримэн?
Вздох облегчения вырвался у его матери, казалось, она сбросила огромную ношу. „Пора, — подумала Тони, — назвать Даресу свою цену“, — но вдруг в нее будто дьявол вселился, и она, подняв голову, вызывающе ответила:
— Нисколько. Я пойду в полицию.
Дарес хмуро уставился на нее:
— Но вы собирались просить деньги.
— Я передумала. Почему я должна бросать работу?
Его глаза угрожающе сузились. „Что он собирается сделать?“ — подумала Тони.
— Это ваше последнее слово? Вы совершенно точно хотите пойти в полицию?
Она заколебалась. Зачем она так далеко зашла? И как она теперь пойдет на попятную.
— Совершенно точно, — быстро ответила она, когда увидела проблеск надежды, появившийся у них в глазах из-за ее задержки с ответом. Что он о ней в конце концов думает? Не важно. Его мнение интересовало ее меньше всего.