Паша криво улыбнулся, принимая мой ответ и мое решение не бередить старые раны.
– Я просто для себя уточнить: он ведь не знает про Сашку? – чуть тише спросил Павел. – Чтобы не ляпнуть чего лишнего в разговоре.
– Не знает, – подтвердила Лера. – И русский он не знает, так что расчехляй свой английский!
Миронов расхохотался.
– В отличие от некоторых, я его трижды в неделю практикую!
Это правда – наша компания работала не только по России, но и по миру, поэтому и мне, и Паше частенько приходилось вести переговоры на иностранных языках. Мне доставались немецкий и испанский, нашему генеральному – английский. Я этот язык тоже успела подтянуть, но не настолько, чтобы вести на нем деловую беседу, поэтому обычно пользовалась услугами переводчика.
А с Хави я вполне могла поговорить и на его родном языке. Надо же, приехал! Интересно, он специально так подгадал, или просто совпало? Его дела и мой день рождения. У семейства Солер много инвестиций в России, но я не знала, оставили ли они дела в моем родном городе, чтобы можно было вот так нагрянуть с инспекцией.
Нет, я, конечно, рада – давно не видела Хавьера, разговоры по видео не считаются. Но все-таки волнительно. Пять лет почти прошло, сильно ли он изменился?
И сильно ли изменилась я в его глазах?
Лера как-то призналась, что рождение Саши сильно меня поменяло. Я стала более спокойной, не такой дерганной. Уже не срывалась по мелочам, не выясняла отношения, чаще молчала. Научилась договариваться. Да и работа отложила свой отпечаток – на переговорах постоянно нужно держать лицо. Интересно, заметит ли это Хави?
Почему-то настолько распереживалась, что даже отвернулась ото входа, делая глоток шампанского из фужера. Подумаешь, старый знакомый! Словно он у меня такой один.
Рядом о чем-то переговаривались Лера и Паша, на заднем фоне играла живая музыка – сестра расстаралась и пригласила какую-то группу. Мне нравилось. Тогда почему, когда за спиной раздались тихие шаги, я вся внутренне напряглась?
– Добрый вечер, – прозвучало по-русски с едва заметным акцентом.
Каждая клетка моего тела заледенела еще до того, как я обернулась. Я видела, как вместе со мной оборачивались Паша и Лера. Успела заметить, как глаза первого сначала лениво мазанули по нежданному гостью, а потом расширились до размеров пресловутых бокалов в наших руках. Мой мозг еще не успел обработать эту информацию, а сердце уже все понимало, поэтому сбивалось с такта, сжималось до размера атома и начинало кровоточить.
На это, как и на поворот, у меня ушла всего секунда времени. А потом фужер выскользнул из моих враз ослабевших пальцев, разбиваясь на маленькие осколки и пачкая брюки брызгами недопитого шампанского.
Ведь передо мной действительно стоял сеньор Солер. Но не Хавьер.
Передо мной стоял Диего.
Еще одна секунда, чтобы поверить в то, что уже приняло сердце, и сознание громогласно заявило, что с него довольно. Я почувствовала, как мир резко потерял краски, и успела лишь схватить сестру за руку, прежде чем все вокруг окончательно померкло.
А ведь рука у Леры была холодной. Гораздо холоднее, чем должна была быть.
Глава 15.
Резкий противный запах заставил перезагрузиться. Миг – и я с трудом, но сумела осознать себя сидящей на диване в каком-то маленьком кабинете, а передо мной на корточках устроилась Лера с вонючей ваткой. Чуть в стороне та самая девушка-администратор держала в руках аптечку, а с левого бока меня подпирал Паша, придерживая за плечи.
Вид у всех был очень взволнованный.
– Аньчик, ты как? – осторожно спрашивала Валерия, сжимая мои пальцы.
– Лерка… – я выдохнула и прикрыла глаза, но, почувствовав, как мне снова суют под нос ватку, тут же их распахнула. – Лерка, я с ума схожу.
Я ведь не могла видеть Диего, это просто невозможно. Он умер почти пять лет назад, и все эти годы я честно пыталась жить без него. Мне казалось, у меня даже получалось. Так почему сейчас? Я помнила времена, когда Ди мерещился мне в каждом проходящем мимо мужчине, но это объяснялось нервным срывом и пошатнувшееся психикой. Я даже к психологу ходила, пока была беременна, и он помог. Я не забыла, но… отпустила. Диего навсегда остался жить в моем сердце и моем сыне, но душу больше не рвало на части от мысли, что Ди нет в живых.
Я снова выстроила свою жизнь, фактически с нуля. У меня на руках был маленький ребёнок, и пусть близкие помогали, я все равно не хотела сидеть на чужой шее. В декрете я занималась переводами, писала на заказ курсовые и дипломы. Когда Саше исполнилось десять месяцев, и я перестала кормить его грудью, начала искать работу. Коллеги со старого места подкинули вакансию, и так я оказалась у Паши. Мне повезло, что меня взяли сразу, не посмотрев на младенца и отсутствие опыта за последние полтора года, и я очень старалась это доверие оправдать.