— Я? Ув-уверял? Н-не припомню…
— А вот я абсолютно точно помню, как вы сетовали, что вам не удалось продемонстрировать всем нам свою волшебную силу: преступника, то есть Хагрида, успели арестовать, — продолжает Снегт. — Вы укоряли нас, что вам с самого начала не предоставили свободу действий — тогда бы никаких бед в школе не произошло.
В словах коллег ни капли сочувствия. Бедный Локонс мечется по аудитории и заглядывает всем вокруг в лица. Когда же очередь доходит до МакГонагалл, то она просто отворачивается, скривив губы.
— Я… Я, честное слово… Вы, видимо, превратно меня поняли…
— Словом, профессор Локонс, мы хотим загладить допущенную несправедливость. Поручаем вам сразиться с чудовищем, — заключает временный директор. — Сегодня вечером у вас наконец-то будут развязаны руки. И вы совершите подвиг — избавите Хогвартс от чудовища.
— О-очень хорошо, — с запинками проговаривает он. — Ну я… пошёл. Буду у себя в кабинете… подготовлюсь…
И Локонс спешит покинуть учительскую.
— Ну, хоть это хорошо, — Снегг машет рукой. — Локонс больше не будет путаться у нас под ногами, — и перешла к главному. — Поручаю деканам известить студентов о том, что случилось. Скажете им, что завтра утром экспресс увезёт их домой. Всех остальных попрошу следить, чтобы никто из учеников не покидал факультетских помещений.
Преподаватели молча поднимаются и расходятся один за другим.
- Вот это да, – Драко вылезает из шкафа последним. – Допрыгались они там…
- Кто? – не понимает Гарри.
- Неважно, – Драко отводит глаза.
- Джинни должна была быть под присмотром! – Рон сжимает кулаки, силясь удержать наворачивающиеся слёзы. – Дамблдор мне обещал, что он во всём разберётся! И что в итоге?!
- Дамблдор? – Гарри удивляется. – Ты с ним говорил о Джинни?
- Пора рассказать всё маме и отцу! – Рон выбегает из учительской. – Гарри, я возьму твою Буклю?
- Да, разумеется…
***
- Зачем ты рассказал Дамблдору про дневники и про МакГонагалл? – спрашивает друга Гарри, когда письмо с пометкой «Срочно!» отправлено вместе с Буклей в «Нору». – Неужели нельзя было посоветоваться?!
- Ты думаешь, что у меня был выбор?! Он сказал мне, что на Джинни есть какое-то заклятие и, если его не снять, она погибнет. Но когда он узнал про Минерву и про дневник, сразу сменил тактику… Я толком ничего и не понял, Гарри!
- Как это – сменил тактику?
- Замялся, – поясняет Рональд. – Глаза у него забегали. И он отправил меня восвояси, говоря, что всё скоро образуется.
- Стало быть, ему что-то нужно от МакГонагалл…
- Мне наплевать на это сейчас, – говорит Рональд. – Надо что-то делать.
- Если Снегг неплохо знает Локонса, то не позволит ему сбежать…
- А вдруг – позволит?!
- Тогда сам пойдёт вызволять Джинни, – говорит Гарри. – На словах-то все герои.
— Давай пойдём сперва к Локонсу, — вновь начинает Рон. — Он ведь согласился проникнуть в Тайную комнату. Расскажем ему, что узнали: про Комнату, про василиска.
- И куда опять Малфой смылся?! – ругается Гарри.
- Он сказал, что попробует узнать у МакГонагалл что-нибудь.
Когда друзья доходят к кабинету Локонса, уже темнеет. Из-за двери доносятся шорохи, глухой стук, торопливые шаги, там, судя по всему, кипит бурная деятельность. Гарри робко стучимся, и тотчас внутри все стихает. Дверь слегка приоткрывается, в узкую щёлку смотрит глаз Локонса.
— А… мистер Поттер… мистер Уизли…
Дверь открывается чуточку шире.
— Я сейчас чрезвычайно занят… Только если вы быстро…
— Профессор, у нас есть важная новость, — говорит Гарри. — Мы думаем, она вам поможет…
— М-м-м-м… Ну хорошо… Всё это не так страшно…
Лицо Локонса, во всяком случае та его часть, что виднеется в щелку, выглядит крайне смущённо.
— Я хочу сказать… всё, в общем, нормально…
Он открывает дверь, и друзья входят.
Кабинет почти полностью разорен. Два объемистых чемодана стоят на полу, обнажив чрево: в одном наспех свалены мантии — нефритово-зелёные, сиреневые, лиловые, цвета ночного неба, — другой столь же беспорядочно набит книгами Локонса. Фотографии, которые еще вчера весело подмигивали со стен, теперь мертво покоятся в коробках.
— Вы куда-то собираетесь? — спрашивает Рон.
Глава 14 и Эпилог
Птица упала на камень —
Крылья её подвели.
Клин летит над степями,
А она загнётся в пыли.
Птица упала на камень —
Для неё больше нет облаков,
Для неё теперь только смешками
Просыплется жалость стрелков.
Птица упала на камень —
Крылья её подвели.
Клин пролетел над степями,
А она задохнулась в пыли.