- И для чего же ты всё это затеял?
- Чтобы отвлечь его от мыслей... о тебе, Минерва.
Глаза Дамблдора снова будто под кожу иглы загоняют.
Минерва отводит взгляд.
- Надо же - раньше ты мне запрещал упоминать эту тему... а теперь - сам навязываешь? Что-то изменилось? Разве?
- Не ёрничай, прошу, - вздыхает Дамблдор. - За последние четыре дня многое изменилось.
- Ты сейчас намекаешь на то, что... нам с Томом нужно срочно восстановить общение? - усмехается Минерва. - Дабы он окончательно не начал заниматься ерундой и саморазрушением?
- Я хочу тебя попросить - присмотри за ним на Олимпиаде.
- Вот как? - теперь Минерва злится ещё больше. - Но я же не наставник ему.
- Минерва...
- Пусть-ка Амбридж этим займется. Тем более - ты и сам знаешь - у них полное взаимопонимание! А то, что он чуть не вылетел из отборочного из-за её длинного языка - пустяки!
- Минерва, послушай...
- А у меня и так хватит головной боли - за что спасибо тебе большое, кстати! Когда там начинаются занятия анимагией?
- Минерва! - Дамблдор хмурится. - Ты ждешь, что я признаю свою вину в том, что назначил её, а не тебя его наставником?
Минерва только фыркает.
- Отчасти я признаю эту вину, Минерва, - говорит Дамблдор. - Но не забывай, что я сделал это во благо. И это вовсе не значит, будто я даю тебе карт-бланш. Было бы неплохо, если бы я сам мог поехать - тогда бы не просил. Сам бы справился. Но раз ты там будешь рядом - просто попытайся поговорить. Не дави... не ставь ему условий...
- Условия у нас мастак ставить только ты...
- Минерва, я сейчас серьезно - мы теряем его.
- Мы? - МакГонагалл поджимает губы. - Или ты?
- Просто. Поговори. С ним, - чеканит Дамблдор. - Без всяких оправданий и отговорок.
- Если бы не лез, Альбус, я бы давно поговорила...
- Вот на олимпиаде у тебя и будет возможность... Минерва, только... поосторожнее... не дай Мерлин заметят - головы не сносить!
*** Опускаются скорые сумерки. Облака грудятся плотной серой массой, не оставляя для ярко-красного света солнца никаких шансов. Закат изо дня в день наступает раньше обычного - в Англии, конечно, привыкли к плохой погоде, но июнь-месяц только-только вступает в законные права. А потому - такие странности мгновенно привлекают местные телеканалы, транслирующие аномалии в природе. Несмотря на это, температурные отметки, по прогнозам синоптиков, не упадут, даже наоборот - резко скакнут вверх. Ещё как скакнут.
Том не верит, что они наконец-то, пусть и на время, вырвались из чертового «туманного альбиона», и вот перед ними - совершенно новый город. Неизвестный. Наверняка, загадочный. Но жара стоит страшная. Или это только кажется? Том слышит, что Амбридж, которая боялась лететь, «хочет вернуться обратно в комфортный салон самолета». Где есть прохладные напитки и спокойствие. Впрочем, спокойствие им в ближайшие несколько дней будет только снится.
Из аэропорта снова приходится добираться своим ходом. Сперва до ближайшего туристического агентства, а затем - до места встречи с проводником. Посмотреть на достопримечательности столицы Болгарии - Софии - не получается, так как всё время приходится следить за тем, чтобы магглы держались на расстоянии. Нет, к примеру, МакГонагалл и Кроткотт почти не заботит их близость, а вот для них с Амбридж, как замечает Том, это становится проблемой. Особенно для Долорес Амбридж с её неизвестно откуда взявшейся манией преследования, ещё со времени взлета в лондонском Хитроу.
Автобусный маршрут проложен слишком заумными тропами. Автобус тащится так медленно, что Том готов вылезти, трансгрессировать куда попало и оставаться там до того, как всё это закончится. Он готов на полном ходу выпрыгнуть, лишь бы больше не сидеть в опостылевшем маггловском транспорте, согнувшись в три погибели. Поэтому Том, вздохнув, уступает место старушке с большой поклажей и отходит к окну. Амбридж, будто специально, тоже вскакивает и, не переставая кривиться и чертыхаться, видимо, от надоевшего всем и каждому громкоголосого экскурсовода, встает позади него. Когда Том поворачивается, то замечает, что Амбридж не сводит с него глаз. Спрашивается: какого наргла она пялится?! Как будто от её прожигающего взгляда автобус взлетит. А Том уже чувствует, как постепенно сам закипает. И едва Амбридж пытается улыбнуться и что-то сказать, как автобус резко сворачивает, подпрыгивая на каменистой дорожке. Само собой, не держащаяся за поручни, Амбридж, летит на Тома. Никому из уставших туристов явно нет никакого дела до странноватой парочки на задней площадке автобуса, но, когда Реддл, - естественно, чтобы задержать стремительно падающую Амбридж, - вынужден поставить невидимый щит, и ту отбрасывает на свободное сиденье, - многие начинают тревожно перешептываться и бросать подозрительные взгляды.