- Скажите, мисс Браун, когда в последний раз отец поднимал на вас руку?
- Протестую! - вскипает адвокат Брауна.
- Отклоняется, - говорит Кевин Фрай. - Пусть отвечает.
- Но... ваша честь! - орёт мужчина. - Это провокация!
- Если вы всё усвоили и сделали всё, что рассказывали нам, то ответ не должен быть для вас новостью...
Мистер Браун садится на место, сжимая кулаки. Фелиция, с опаской поднимая глаза на судью, произносит:
- На прошлой неделе, придя с работы, папа... накричал на меня матом за невымытую посуду, а потом вечером пришёл в комнату и...
- Продолжайте, мисс Браун. Не бойтесь. - Минерва внутренне ликует. Лицо у судьи изумлённо вытягивается. - Рассказывайте всё, что считаете нужным. Вас защитят. Мы здесь для этого и собрались.
- Он угрожал мне ножом, - произносит Фелиция, быстро опуская глаза.
В зале громко ахают. Секретарь забывает даже печатать протокол.
- Вы уверены, мисс Браун? - судья прищуривается.
- Я... просто...
Фелиция резко замолкает. Минерва стискивает кулаки.
- Вы уверены? - повторяет судья. - Мисс Браун?
- Вы спрашивали, когда отец поднимал на меня руку, и я сказала...
Снова на несколько мгновений повисает тишина.
- Что было дальше? - с нажимом спрашивает Минерва. - Отвечайте!
- Велел раздеваться...
Минерва поворачивается лицом к судье и разводит руками. Этот жест означает: «Что я вам говорила». Фрай часто моргает и затем с яростью смотрит на Брауна. Тот ёрзает на скамье и теребит в руках фотоальбом, который приносит для того, чтобы пустить пыль в глаза.
- Вы уверены, мисс Браун, что всё было именно так? - теперь Фрай уже не настроен также скептически, как минуту назад. - Вы не наговариваете на своего отца? Имейте в виду, что за дачу ложных показаний...
- Прекратите! - Минерва подходит к девочке, которая уже рыдает. - Неужели не ясно - всё так и было. Ложные показания здесь давал только один человек, и он сидит вон там!
Мистер Браун сжимает пудовые кулаки и поднимается с места.
- Вам есть, что ответить на обвинения, мистер Браун?
- Да! - говорит мужчина. - Это всё идиотские наговоры. Фелиция просто злится на меня за прошлое. На самом деле мы давно уже не ругались, Ваша честь.
- Фелиция, позволь спросить тебя, - начинает опять Минерва. - Что за нож был у твоего отца, в момент, когда он угрожал тебе? Ты запомнила, как он выглядел?
Девочка шмыгает носом, но отвечает:
- Небольшой складной ножик. С рукояткой в форме... змеиной головы. Там ещё были два камушка в глазах красные...
- Рубины? - спрашивает Минерва. - Верно?
- Да, - выдавливает девочка и с ужасом оглядывается на наливающиеся кровью глаза отца. - Но я...
- Ваша честь! - пытается что-то сказать адвокат Брауна.
- Отклоняется! - бросает ему судья. - Вы, мисс Браун, сможете узнать этот нож, если вдруг понадобится?
- Да.
Минерва с победной усмешкой смотрит на побледневшую миссис Браун.
- Ещё один вопрос, Фелиция, - говорит МакГонагалл после паузы. - Нож же был в непосредственной близости от тебя? Так?
Девочка лишь безмолвно кивает.
- Ты не почувствовала ничего странного? В плане, например, запахов?
- Я не знаю...
- Напрягись, - смотрит на неё Минерва. - Это важно.
Фелиция задумывается.
- Я прошу суд обратить внимание на один момент. - Минерва подносит к судейской трибуне папку и кладёт перед Фраем смятый лист, на котором детский рисунок, изображающий как раз тот самый складной ножик с головой змеи на рукоятке. - Последнее дело о нападении на ребёнка, девочку десяти лет, в парке Оурсайд... Помните её показания?
- О, умоляю, мадам, это сейчас неважно...
- Разве? - Минерва делает шаг в сторону прокурора. - А почему же дело до сих пор висит?
- Не вам лезть в это, - чеканит прокурор, краснея.
- По-моему, всё наоборот.
- Протестую! Это не относится к делу! - вскакивает он.
- Я вспомнила! - Фелиция вдруг оживает. - Да, был какой-то запах... травяной...
- Отлично, - говорит Минерва. - Итак, вот и складывается картинка.
Мистер Браун раздувает ноздри и, яростно ругаясь, рвётся на МакГонагалл. Его удерживает подоспевшая охрана. Фрай тем временем лихорадочно перебирает папки, протянутые секретарём. И наконец он находит дело об изнасиловании в парке с причинением тяжкого вреда здоровью. Насильник успевает скрыться, а пострадавшую долго не могут допросить - однако на допросе ничего выяснить не удаётся - она только плачет и показывает на нарисованный по памяти нож. Следствие заходит в тупик, не в силах выяснить ничего про орудие преступления, поэтому дело плавно переходит в разряд «висяков».
- Осмелюсь предположить, Ваша честь, что мы сейчас и имеем дело с тем самым насильником, - вдруг вполголоса говорит Минерва. - Обыщите его.