Лора Инглз Уайлдер
Маленький домик в Больших Лесах
Маленький домик в Больших Лесах
Давным-давно в Больших Лесах штата Висконсин в сером бревенчатом домике жила маленькая девочка
Вокруг домика стояли высокие темные деревья, за ними росли другие деревья, и дальше — все новые и новые деревья. Если пойдешь на север — иди хоть день, хоть неделю, хоть целый месяц, — нигде не увидишь ничего, кроме леса. В лесу не было домов В нем не было дорог. В нем не было людей. В нем были только деревья, а среди деревьев жили дикие звери.
В Больших Лесах водились волки, медведи и огромные дикие кошки. По берегам ручьев жили ондатры, норки и выдры. В холмах рыли себе норы лисицы, и везде бродили олени.
На много миль к востоку и к западу от бревенчатого домика не было ничего, кроме деревьев, и лишь кое-где на краю Больших Лесов было разбросано несколько других одиноких домиков.
Но девочка их не видела. Она знала только один-единственный домик — тот, в котором она жила с папой, мамой, старшей сестрой Мэри и младшей сестренкой Кэрри. Мимо домика проходила дорога, на которой виднелись следы от колес фургонов; она поворачивала и, извиваясь, исчезала из виду в лесу, где жили дикие звери. Девочка не знала, куда эта дорога ведет и что может быть там, где она кончается.
Девочку звали Лора. По ночам, лежа в своей кроватке. Лора прислушивалась, но слышала только, как шепчутся деревья. Иногда где-то далеко во тьме раздавался вой волка. Потом волк подходил ближе к домику и снова начинал выть.
Этот вой очень пугал Лору. Она знала, что волки едят маленьких девочек. Но за толстыми бревенчатыми стенами ей ничего не угрожало. Над дверью висело папино ружье, а верный старина Джек, пятнистый бульдог, сторожил дом. лежа на пороге.
— Спи, Лора, — говорил папа. — Джек не пустит к нам в дом волков.
Свернувшись клубочком под одеялом, Лора тесней прижималась к Мэри и засыпала.
Однажды ночью папа поднял Лору с постели и поднес к окну посмотреть на волков. Перед домом сидели два волка. Они были похожи на больших лохматых собак. Задрав носы к небу, они выли на большую яркую луну.
Джек ходил взад-вперед возле двери и рычал. Шерсть у него на загривке стояла дыбом, он свирепо скалил на волков свои острые зубы. Волки выли, но забраться в дом не могли.
Домик был очень уютный. Когда по крыше стучал дождь, девочки играли на просторном чердаке. Внизу была маленькая спальня и большая комната. Окно спальни закрывалось деревянными ставнями, а в большой комнате было два застекленных окна и две двери — передняя и задняя.
Чтобы во двор не забрели медведи и олени, он был обнесен изгородью из длинных жердей.
Во дворе перед домом росли два красивых высоких дуба. Проснувшись, Лора первым делом подбегала к окну и однажды утром увидела, что на каждом дубе висит по оленьей туше.
Оленей папа подстрелил накануне днем, а поздно вечером, когда Лора уже спала, притащил их домой и подвесил повыше, чтобы волки не смогли достать и объесть с них мясо.
В этот день папа, мама и Мэри с Лорой обедали свежей олениной. Она была такая вкусная, что Лоре хотелось съесть все до последнего кусочка, но мясо надо было засолить и закоптить на зиму.
А зима приближалась. Дни становились короче, по ночам мороз подбирался к оконным стеклам. Скоро выпадет снег. Бревенчатый домик почти по самую крышу утонет в сугробах, а озеро и ручьи покроются льдом. Наступит такая стужа, что в лесу папе не найти будет никакой дичи.
Медведи залягут в берлоги и крепко проспят всю зиму. Белки заберутся в дуплистые деревья и уткнутся носами в свои пушистые хвосты. Олени и кролики станут пугливыми и будут удирать от людей. Даже если папе и посчастливится подстрелить оленя, то он будет тощий и костлявый, а не толстый и жирный, какими олени бывают осенью.
В лютую стужу папа может весь день провести на охоте в заснеженном лесу и вернуться домой с пустыми руками, не раздобыв ничего съестного для мамы, Мэри и Лоры.
Поэтому, пока не пришла зима, в домике надо запасти побольше еды.
Папа аккуратно освежевал оленей, посолил и растянул шкуры, чтобы из них получилась мягкая кожа. Мясо он разрезал на куски, посыпал солью и разложил на доске.
Во дворе лежала длинная толстая колода. Внутри она была пустая. Папа с обоих концов забил в колоду длинные гвозди, поставил ее стоймя, накрыл сверху маленькой крышей, а внизу вырезал четырехугольное отверстие. К вырезанному куску дерева он прикрепил кожаные петли и вставил на прежнее место. Получилась маленькая дверка.
Через несколько дней, когда куски оленины как следует просолились, папа их проткнул, вставил в дырки веревки и подвесил мясо на гвозди внутри пустой колоды — сначала внизу через дверку, а потом приставил к колоде лестницу, залез наверх, отодвинул крышку, просунул куски внутрь и подвесил на верхние гвозди.