Выбрать главу

Вполне закономерно, что вновь приобретенные Западом палестинские земли римская курия также стремилась подчинить своему влиянию, используя для этого все имеющиеся у нее средства. Одним из лучших инструментов для иноземных завоевании под лозунгами борьбы с исламом служили именно духовно-рыцарские ордена типа иоаннитов, в лице которых католическая церковь получила фанатически преданное, в любое время готовое к действиям, хорошо вооруженное и обученное войско.

Одновременно сами правители государств крестоносцев в Палестине стремятся к укреплению позиций иоаннитов. Безусловно, и папа в Риме, и новоявленные владетельные сеньоры в Святой земле способствовали превращению ордена из духовного в военный не из уважения к рыцарским идеалам и традициям, как это утверждают по сей день некоторые западные историки. Возвышению госпитальеров способствовали объективные факторы, и в первую очередь неустойчивая, взрывоопасная ситуация на завоеванном, но непокоренном Востоке.

По окончании первого крестового похода лишь немногие его участники осели на захваченных землях, основная же масса вернулась в родные края. В результате вновь возникшие государства отчаянно нуждались в любом, кто был готов с оружием в руках отстаивать их интересы. Стремление сохранить и приумножить добытое толкало правящую феодальную верхушку к постоянным войнам с Египтом и турками-сельджуками. Кроме того, мусульманское население Палестины, порабощенное крестоносцами, не выдерживая гнета христианских сеньоров, часто восставало против них. В этой связи основными задачами иоаннитов становятся оборона владений крестоносцев от внешней опасности, расширение их границ и подавление выступлений местного крестьянства.

Следует отметить тот факт, что государства западноевропейских рыцарей, основную массу которых составляли выходцы из Франции, складывались по образу и подобию соответствующих феодальных королевств и княжеств Европы. В их внутренней жизни возникали те же проблемы, которые были характерны для оставленной родины. И без того слабые, государства крестоносцев в Палестине раздирались междоусобными войнами, распрями между феодалами, династическими заговорами и переворотами. Каждая из враждующих фракций старалась перетянуть влиятельную военную силу на свою сторону, что позволяло ордену госпитальеров все активнее вмешиваться в дела государственного управления, играя роль третейского судьи, а зачастую предоставляя свои услуги ландскнехтов той или иной партии.

Надо учесть, что для XII—XIII вв. орден всадников госпиталя св. Иоанна (таково было название ордена при Р. дю Пюи) не являлся уникальным образованием. Почти одновременно с ним в Палестине, а затем и в Европе, в частности в Испании, где необходимость в них была продиктована задачами реконкисты (борьбы против арабских завоевателей), стали складываться аналогичные религиозно-воинствующие корпорации. На Востоке вслед за иоаннитами появляются орден тамплиеров, а в конце XII в. — Тевтонский, созданный немецкими рыцарями.

Наряду с орденом госпитальеров наибольшего могущества добились тамплиеры, но именно накопленные ими несметные богатства и достигнутое влияние послужили причиной их разгрома в дальнейшем. Орден был образован в 1118—1119 гг. небольшой группой из десяти французских рыцарей под началом Гуго де Пейнса, выходца из Шампани, в Иерусалиме, в доме каноников, расположенном на месте старого Соломонова храма, откуда и пошло их название — храмовники или тамплиеры (от франц. temple — храм). В отличие от иоаннитов, сочетавших дело милосердия с военным, тамплиеры с самого начала основной своей задачей выдвинули вооруженную борьбу с исламом и защиту паломников от нападений мусульман, т.е. взяли на себя функции своего рода жандармов в Палестине и Сирии. Подобно иоаннитам, рыцари-храмовники приняли монашеское обличье, что должно было символизировать их решение полностью подчинить свою жизнь служению вере, не участвуя в мирских делах, развлечениях и т.п. Так же как и у госпитальеров, устав ордена строго регламентировал обязанности рыцарей и перечислял возможные наказания за различного рода провинности и отклонения от аскетического образа жизни.

Первоначально появление монашеско-рыцарских сообществ, проповедовавших отход от мира, но при этом пускавших в ход оружие, вызвало недоумение у многих верующих и даже у некоторой части священнослужителей, воспитанных на одном из основных постулатов христианства, рассматривавшего убийство даже в целях обороны как тяжкий грех. Но сама церковь была уже далеко не та: она проделала большой путь эволюции от идеалов раннего христианства до благословения захватнических крестовых походов во имя обретения новых территорий, богатства и власти.

Подогревая религиозный фанатизм, который определял духовную жизнь средневековья, «церковь воинствующая» выдвинула из своей среды человека, ставшего главным идеологом новых корпораций. Речь идет о Бернаре Клервоском (1090—1153), монахе-цистерцианце, основателе и настоятеле аббатства Клерво во Франции, богослове-мистике, причисленном католической церковью к лику святых. Именно он провозгласил: «Нет такого закона, который запрещал бы христианину поднимать меч. Евангелие нигде не говорит воинам: бросьте оружие и откажитесь от воинского дела; оно лишь запрещает несправедливую войну, особенно между христианами».

Отсюда до оправдания чисто военной деятельности духовно-рыцарских орденов уже один только шаг, и Бернар Клервоский его сделал: «Было бы запрещено убивать и язычников, если бы каким-нибудь другим путем можно было бы помешать их вторжениям и отнять у них возможность притеснять верных. Нет для избравших себе воинскую жизнь задачи благороднее, чем рассеять этих жаждущих войны язычников, отбросить этих служителей скверны, мечтающих отнять у христиан сокрытые в Иерусалиме сокровища, осквернить святые места и захватить в наследие святилище Бога».

Стоявший у колыбели ордена тамплиеров и давший теоретическое обоснование идеала «рыцаря Христова», этот вдохновитель второго крестового похода пошел еще дальше и разработал целую систему ценностей «воинства божьего» (militia Dei), объявив, что убийство мусульман является богоугодным делом. Посвятивший себя Богу рыцарь, по учению Бернара, убивает безгрешно и умирает со спокойной совестью; он — не человекоубийца, а «злоубийца» (malicidia), а потому «великое счастье умереть в Боге, но счастливее тот, кто умирает за Бога».

Успокоив таким образом сомневавшихся, апостольский престол всячески поощрял воинственные настроения среди членов орденов и благословлял всех желающих вступить в них. И тамплиеры, и госпитальеры получали из рук пап многочисленные привилегии: право владеть собственностью, которая не облагалась налогами, право собирать в свою пользу десятину, а также отправлять церковные службы и т.п.

Почувствовав свою силу, рыцари-монахи перестали довольствоваться отведенной им ролью хорошо дисциплинированного и обученного войска, главной целью которого была «священная война» против «сарацин» (так европейцы называли арабское мусульманское население). Различные преимущества, пожалованные им из Рима, вселили в них уверенность в собственной исключительности, что нередко приводило к столкновениям с местными иерархиями католической церкви, недовольными тем, что ордены были изъяты из их ведения и подчинялись только римскому папе.