Крепкий, мускулистый и немногословный пулеметчик протянул мне трехлинейку с закрепленным на стволе гранатометом, после чего сам залег за толстой корягой с трофейной «зброевкой». Как будто готовое пулеметное гнездо – отличная позиция! Почему же именно «зброевка»? Так потому что мобильная, надежная и легкая: всего десять с половиной килограммов – практически на полтора килограмма легче «дегтярева». О фрицевских же машинегеверах и говорить не приходится – больно чувствительные. 34-й самый тяжелый из ручных пулеметов, 42-й – самый длинный, да и с лентой по лесу не набегаешься. А «улитки» и прочие барабаны к ним надежностью в бою не отличаются…
– Алексей, готов?
Штатный медик поспешно присел чуть в стороне от нас, нацелив в небо ствол гранатомета с заряженной в нем осветительной гранатой:
– Да, товарищ капитан, готов.
– Ну, все, бойцы, ждем…
Впрочем, особо долго ждать не пришлось. Спустя всего пару минут слева, метрах в ста от нас, раздался первый хлопок трофейного штурмгевера, пронзивший ночь неожиданно громким, хлестким звуком выстрела. И тут же второй…
В лагере вервольфов послышались встревоженные крики, затем кто-то истошно заорал:
– Alarm!!!
– Огонь!
Все три гранатомета бахнули разом, посылая мортирки в небо. Практически сразу над нашими головами ярко-белой звездой засияла осветительная ракета, а со стороны лагеря послышались взрывы осколочных гранат. И отчаянный крик раненого вдогонку…
– Перезаряжай! Еще по одной бахнем, чтобы выкурить фрицев!
Мой голос заглушил рокот ударившей вблизи «зброевки»: Андрюха хладнокровно опустошал тридцатипатронный магазин, высаживая расчетливые, короткие очереди по мелькающим среди деревьев нацистам, – в свете «люстры» они как на ладони… А слева стучат уже куда более родные, такие милые русскому сердцу выстрелы трехлинейки! Пока я насчитал только два: ну как же, две пули – две жизни… Володя не подводит.
– Готовы?
Осветительная ракета гаснет очень быстро – куда быстрее, чем Андрей успел бы опустошить магазин. Всего 6–7 секунд… Впрочем, перезарядить гранатометы мы уже успели – благо бойцы подготовили к выстрелу на двести метров сразу несколько мортирок.
– Да!
– Огонь!
И вновь над головами немцев повисает «люстра», а в кронах деревьев взрываются осколочные гранаты. Думаю, этого достаточно, чтобы оборотни решились отступить!
– Все, бойцы, сейчас на рывок! Андрей, прикрываешь?
– Сейчас, коман…
Звук одиночного выстрела маузера со стороны лагеря вервольфов оборвал ответ пулеметчика на полуслове. Рефлекторно прыгнув на живот, я тотчас поспешно крикнул:
– Наземь! Снайпер работает!
После чего, возвысив голос, заорал уже на пределе голосовых связок:
– Володя! Володя, у них снайпер!!!
Предупредив чукчу, я прополз к пулеметному гнезду, мимоходом осмотрев товарищей: слава богу, оба бойца целы, лишь глазами зло сверкают. А вот Андрей безвольно опустился на приклад пулемета, словно прилег поспать с ним в обнимку… Только огромное кровавое пятно на затылке не дает поверить в этот мирный сон.
Очередной выстрел «мосинки» пронзил ночь, а следом в небо взвилась сигнальная ракета и разом ударили два ППС. Секунду спустя к дружному рокоту пистолетов-пулеметов добавился рев трофейного автомата, сквозь который я едва расслышал ответ чукчи:
– Все, снайпера нет!
Эх, Володя, как же ты раньше его не заметил…
– Все, братцы, теперь только вперед!
Мы втроем ринулись сквозь бурелом под грохот гранат, рвущихся на тропе. Очередной выстрел трехлинейки заглушили очереди пистолетов-пулеметов, бьющих уже с обеих сторон. Похоже, немцы очухались, осознав, что попали в ловушку. Теперь уцелевшие постараются или пробиться, или продать свои жизни подороже…
Сколько же их всего было? Взвод, что ли!
Когда до вражеского лагеря осталось буквально метров двадцать, что-то с шуршанием пролетело сквозь ветки, рухнув в паре шагов справа. Время для меня словно замерло – «колотушка»! Универсальная противопехотная граната врага на все случаи жизни – в оборонительной «рубашке» дает больше осколков, но популярна в атаке из-за длинной деревянной ручки, благодаря которой гранату очень удобно кидать, и летит она довольно далеко и точно… Разве что есть один недостаток – долгое время горения запала.
Мгновение оцепенения было коротким. Словно футболист «Сталинца», я от души пнул «колотушку», отшвырнув ее в сторону на добрый десяток метров, после чего прыгнул наземь, прикрыв голову руками:
– Граната!!!
Мой крик опередил взрыв всего на доли секунды, но Сергей и Леха держались левее меня, к тому же опытные разведчики среагировали на мое резкое движение и тоже прыгнули наземь… Глухо грохнула немецкая М-24, чуть контузив меня на правое ухо. И совершенно взбешенный растущим сопротивлением вервольфов, я буквально прорычал: