Оливия прижалась к нему, ее тело дрожало от сдерживаемых эмоций – остатков страсти и новой, хрупкой веры. — Спасибо… — прошептала она ему в грудь. — За врача… За надежду… За то, что ты здесь.
Глава 19.
Оливия удалилась, сославшись на усталость. Лерхайм и Мейер отбыли в отведенные им покои – "осмотреться и подготовиться к работе". В кабинете остались лишь Волков и Агнес, которую он вызвал из ее комнаты.
- Он опасен, – тихо сказала Агнес, ее глаза были серьезны. - Умен как старый ворон, скользкий, как змея, и его яд столь же смертелен. Видит больше, чем показывает. Но... не наш враг. Пока. Его цель – стабильность под рукой герцога. Наша – выживание Оливии и маркграфства. Пути могут совпасть. На время.
- А тени? – спросил Волков, опуская голос. Боль под левой ключицей слабо кольнула при мысли о Викторе.
Агнес побледнела. Она достала из корзинки небольшой, тусклый хрустальный шар. Я уже успела взглянуть в него. - Они здесь, Яро. Сильнее, чем я думала. Не слуги. Сам Виктор... или его сущность. Он рядом. Чувствую холод... запах старой крови... и безумную ярость. Он не просто хочет мести. Он хочет хаоса. Пожара. И Оливия... или ты... его искра. Она содрогнулась. - Он готовится. Скоро.
Волков сжал кулаки. Политические змеи во главе с Брудервальдом и опытный Лерхайм были одной угрозой. Демон Виктор, жаждущий кровавого хаоса – другой, куда более страшной. Агнес была их единственным щитом против тьмы. Швацц действительно стал змеиным гнездом. И в его центре находилась Оливия – цель всех. Генерал Фолькоф фон Эшбахт посмотрел в высокие окна зала, за которыми сгущались сумерки. Мирная передышка закончилась. Начиналась война на всех фронтах.
- И еще, Агнес. Осмотри дочь Оливии Ирму. Она идет на поправку после лечения Ипполита, но недостаточно быстро. Посмотри, сможешь ли ты сделать что нибудь еще. Оливия будет тебе очень благодарна. Я тоже.
Глава 20. Игры Разума и Тени Хаоса
Швацц кипел, как перегретый котел. Весть о неизбежной конфронтации, повисла над городом зловещим звоном. В резиденции маркграфини царило напряженное ожидание. Для Иеронима Фолькофа фон Эшбахт эти дни стали сложнейшей операцией на множестве фронтов, где стальная военная дисциплина сталкивалась с изощренной паутиной придворных интриг. Каждый шаг требовал расчета, каждое слово – двойного дна.
Шахматная Партия с графом Лерхаймом
Кабинет Волкова, скромно обставленный, но с хорошим видом на внутренний двор резиденции, стал ареной тонкой дуэли. Граф Лерхайм, неизменно учтивый, сидел напротив, попивая рейнское вино. Его тень, Мейер, замер у окна, пергамент и грифель всегда наготове.
- Положение маркграфини, признаю, незавидное, генерал, – произнес Лерхайм, ставя бокал. – Брудервальд рвется к власти, казна... простите за прямоту, похожа на дырявый кошелек. Амциллер? – Он усмехнулся. – Полезен, пока его аппетиты не превышают его таланты.
Волков кивнул, делая вид, что ценит "откровенность". Он откинулся в кресле, пальцы сложены домиком. - Вы правы, граф. Аппетиты Амциллера стали проблемой. Недавно выяснилось, он сознательно завышал цены на поставки зерна для гарнизона, разницу кладя в карман. Подрывал и без того скудные ресурсы и доверие к управлению. Это была первая "искренность" – часть информации, которую он выбрал для передачи. Лерхайм поднял бровь, явно заинтересованно.
- Саботаж? Во время неопределенности верховной власти это пахнет виселицей, генерал.
- Пока – лишь предупреждение, – парировал Волков. – Маркграфиня милосердна. Но осадок, как вы понимаете... – Он сделал паузу, давая графу проанализировать слабость противника. – Как думаете, сможет ли Сигизмунд, при его молодости, стать объединяющей фигурой для таких... разношерстных элементов, как барон Вейс или старый граф Хорн? Их поддержка была бы бесценна, но они славятся упрямством.
Лерхайм задумался, его ум аналитика явно заработал. - Вейс... падок на лесть и древность рода. Намекните, что Сигизмунд глубоко изучает генеалогию Винцлау и восхищен линией Вейсов. Хорн? Прагматик. Ему нужны гарантии сохранения таможенных льгот на его землях. Герцог мог бы... ненавязчиво подтвердить их в личном письме. Его совет был изящен, полезен – и абсолютно в рамках интересов Карла Оттона.