А. М. Назаретян
Время нахождения Лаврентия Берии в Грузии в качестве секретного агента окутано тайной, что понятно и естественно. Но многие историки пытаются уличить Берию во лжи относительно этого периода. Дескать, не мог Берия встречаться с Назаретяном, неправильно написал в автобиографии его должность и так далее. Как-то мелко и неубедительно. В качестве доказательств приводят слова все того же Нечаева, в искренности которых мы уже могли усомниться: «Связь с Закавказским краевым комитетом была, насколько мне известно, поручена только мне как резиденту (окружному) регистротда Кав. фронта. При моих встречах тогда с И. Цхакая, Назаретяном, Туманяном я не слышал от них, чтобы кто-либо из других разведработников был с ними связан, хотя они знали, что я – представитель фронта». Но эта цитата лишь подтверждает, что указанные деятели хорошо делали свою работу и не болтали лишнего. Да и зачем разведчикам рассказывать в тесном кругу «друзей» о всех резидентах и шпионах? Это уже, извините, не разведка, а базар. Понятно, что Нечаев выставляет себя центральной фигурой шпионской сети РВС, но всякому видно, что одним этим товарищем дело не ограничивалось. Нужно помнить при этом, что свой регистротд имелся при 11-й армии и свой – при Кавказском фронте, а их работа явно переплеталась в условиях управленческой чехарды Гражданской войны.
А. М. Назаретян в автобиографии Берии назван представителем «краевого комитета», что действительно неверно относительно занимаемой им должности в этот момент, но верно по смыслу его работы. Здесь мне придется повториться: Кавказское бюро ЦК РКП(б), где Назаретян служил секретарем, являлось официальным представителем ЦК в Кавказском регионе, то есть в крае. Следовательно, круг вопросов, входящих в компетенцию Назаретяна, касался всего Кавказа. К тому же сравнительно недавно он являлся членом Кавказского краевого комитета и, возможно, им оставался еще некоторое время уже на новой должности.
Относительно нахождения Лаврентия Берии в тюрьме сохранилась характеристика комиссии ЦК КП Грузии, касавшаяся его поведения: он отказался тогда голодать вместе с остальными коммунистами. Следовательно, в заключении он был и сидел в кутаисской тюрьме вместе с группой грузинских товарищей, которых он называет не совсем корректно: «Центральным Комитетом Грузии». При первом аресте Берия не скрывал своей настоящей фамилии, но во второй раз он назвался, как мы помним, Лакербаем.
Пока Лаврентий Берия занимался шпионажем, вокруг самой Грузинской Демократической республикой сгущались тучи – советизация путем военного вторжения Красной армии становились делом времени. Собственно вся агентурная сеть, участником которой выступал и Лаврентий Берия, занималась одним – готовила маленькую войну.
В мае 1920 года в Москве представитель Грузии член Учредительного собрания Григорий Илларионович Уратадзе и представитель РСФСР заместитель наркома по иностранным делам Лев Михайлович Карахан подписали договор о признании независимости этой кавказской республики.
«Статья I
Исходя из провозглашенного Российской Социалистической Федеративной Советской Республикой права всех народов на самоопределение вплоть до полного отделения от государства, в состав которого они входят, Россия безоговорочно признает независимость и самостоятельность Грузинского Государства и отказывается добровольно от всяких суверенных прав, кои принадлежали России в отношении к грузинскому народу и земле.
Статья II
Исходя из провозглашенных в предшествующей статье I настоящего договора принципов, Россия обязуется отказаться от всякого рода вмешательства во внутренние дела Грузии».
Впрочем, для советских вождей этот договор, как и многие другие подобные соглашения, ничего не значили. Но у советских агентов появлялась возможность начать здесь легальную работу. В Тифлисе в конце мая открылось Советское постпредство, руководителем которого назначили Кирова, ярого сторонника советизации Грузии. Сергей Миронович приступил к своим обязанностям в начале июня. Тут Берия и пригодился, оказавшись, как мы уже знаем, в Представительстве под именем Лакербая. Напомню, что в мае Берию арестовывают второй раз, когда он курсирует с документами и донесениями между Тифлисом и Баку. Возможно, Министерство внутренних дел Грузинской республики получило донесение о нем, и это дало возможность задержать работника Постпредства, обвинив его в шпионской деятельности. Не забудем, что события апреля – июля 1920 года мы воспроизводим, ссылаясь на автобиографию Лаврентия Павловича, поэтому многие детали его приключений в Грузии невозможно подтвердить или опровергнуть документально.