На корабль местные бюрократы пропускали пилотов беспрепятственно. Требовалось лишь уведомить дежурного за час до нужного времени и заполнить формальное заявление на допуск. Запреты звучали стандартно: не проносить на борт несертифицированные грузы, ничего не выносить с корабля, не стартовать без разрешения диспетчера, не разводить прямой огонь в помещениях ангара и почему-то не стрелять из плазменного оружия по мышам.
Для пущей уверенности, партнёры решили вести важный разговор в двигательном отсеке. Обсуждать дела приходилось в жуткой тесноте, где даже руками особо не помашешь. Страдал от этого, разумеется, Дик, растеряв разом все аргументы.
Но неожиданно Стас заявил:
– Дик, думаю, мы должны согласиться.
– Че-го? – голос Дика, абсолютно не ожидавшего, что друг так легко уступит, дрогнул. Фраза слетела с губ двумя кашляющими слогами.
– Ты меня прекрасно услышал. Ты разве не сам это предлагал?
– Мало ли чего я предлагал. Будто ты меня не знаешь! Я постоянно полон разнообразных идей. И порой не самых глупых, признай.
Стас скептически поднял брови, но товарищ уже оседлал своего любимого конька:
– Я же не виноват, что мне всю жизнь приходится иметь дело с людьми, не способными оценить грандиозность мысли.
– Наверняка у тебя и сейчас есть блестящий план, как нам выбраться из этой заварухи, не подпалив пятых точек.
– У меня как раз появилась парочка идей, – начал Дик.
Но Стас продолжал, не слушая:
– В этот раз мы ничего не станем выдумывать. Я на правах капитана принимаю решение принять на борт этот груз, чем бы он ни был, и убраться из этой дыры.
– Стас, ты серьёзно? – будь они на открытом пространстве, Дик схватил бы партнёра за грудки и хорошенько встряхнул. Но ограничения двигательного отсека диктовали свои правила.
– Совершенно. Если нам повезёт, мы сможем полностью расплатиться по кредиту за корабль и наконец вздохнуть спокойно.
– Вот именно, «если», – Дик замотал головой, всё ещё не желая верить в происходящее. – Такое чувство, что мы вывалились из прыжка в параллельной реальности. Нас шантажируют контрабандой непонятного груза, а мой друг – законник и чистоплюй, с радостью принимает предложение. Разве не я должен был настаивать, а ты – отговаривать меня всеми способами?
– Я не утверждал, что делаю это с радостью, – кадык Стаса заходил ходуном – проявление крайней степени нервного напряжения, которое Дику приходилось видеть у друга нечасто. – Мы примем предложение. Вернее, его принимаю я. Как и все риски.
– Ты сам-то веришь в то, что говоришь? Мы оба по уши в этом дерьме скайров, будь они неладны вместе с их проклятым порошком.
– Мы выпутаемся, Дик. Но для этого нам надо убраться с планеты, иначе…
Друзья замолчали, они отлично понимали, что неприятностей, так или иначе, избежать не удастся.
Время текло нестерпимо медленно и, чтобы не терзаться мрачными мыслями, друзья, вернувшись в гостиницу, полезли в планетарную сеть в поисках развлечений. С развлечениями на планете было, откровенно говоря, негусто. Чего только стоил интерактивный концерт, где выступали местные «знаменитости», среди которых особо выделялась группа «Бурильный сплав», исполняющая что-то очень тяжёлое и концептуально буровое. В рейтингах с ней успешно соперничало трио «Открытый шлюз», но их выступление оценить было сложно, так как пели эти певцы, не снимая скафандров. До слушателей доносился лишь вой и шипение под не слишком музыкальные звуки сирены разгерметизации. Но добил психику пилотов коллектив местной самодеятельности «Звёздные мотальщицы», исполнивший невероятно занудный и пробивной шлягер «Мой нежный забойщик». Стаса просто перекосило от избытка чувств, а Дик даже прослезился, поспешно переключая трансляцию на другой канал. Ещё некоторое время друзья сидели, не в силах пошевелиться – перед глазами продолжали маячить необъятные фигуры мотальщиц в спецовках и их энергичные лица, безжалостно увеличенные голографическим проектором. По сравнению с ними знакомые шахтёрки из бара выглядели просто образцом женственности и грации.
К счастью, на соседнем канале не было подобной творческой программы, там анонсировали предстоящий командный турнир по сверхпопулярной местной игре «подрывные заряды», подозрительно напоминающей земные трёхмерные шашки. Посмотрев для примера пару партий, напарники поняли, что единственным её отличием, кроме, названия, было особое правило для добравшейся до крайней горизонтали фигуры. Помимо привычного превращения в «дамку», эта самая «дамка» могла взорваться и уничтожить себя вместе с соседними фишками. Игра продолжалась до полного уничтожения вражеских шашек, причём последнюю фигуру нужно было непременно взорвать. Иначе – ничья.