— Вообще не пью, — предупредил я. — Но случай уж больно исключительный. Разрешил себе себя побаловать.
— Разве? — Алина подняла на меня взор. — А инструмент под рукой, будто только и ждёт применения.
Мне оставалось только фыркнуть.
— Не к столу будет сказано, мой хер тоже всегда под рукой, будто ждёт применения. Но я же им не осеменяю каждую встречную юбку?
Бериславская хмыкнула.
— Неплохое сравнение.
И подняла доверху наполненный бокал.
— Что ж, дорогой гость! — провозгласила девушка. — Как и ты, я не сильна в питии вина. И многих поводов для того не имела. Но сегодня праздник, какой поискать: своим появлением в нашем мире ты подарил надежду для всей Империи. За такое грех не выпить.
Я вслед за новой знакомой поднял свой наполненный бокал.
— И сегодня поднимаю за то, что ты дал нам возможность поверить в благословенный исход. И пусть впереди потрясения, которых не знала наша страна… С тобой мы выдержим их все!
Я только вздохнул.
— Глупости не говори, — произнёс на правах ответных алаверды. — Твой прапарапрадед веками собирал утраченные знания, ты половину своей жизни ему ассистировала, учила столько, сколько выучил за тысячу лет древний дед, вдвоём осилили призыв, который считался более невозможным… Если за кого и надо поднимать — так это за твоего досточтимого предка, и за тебя, неземную красавицу и невероятную умницу-разумницу.
На это Алина ничего не ответила. Лишь сильней покраснела, символически коснулась своим бокалом моего и пригубила напитка.
От последнего по моему телу пробежалась странная волна. Когда язык почувствовал привычный виноградный вкус — я не придал этому особого значения. Когда вместо спиртового послевкусия внял и разобрал откровенный привкус салата из трудноопределимых сортов травы, стало подозрительно. Но когда внутри меня что-то щёлкнуло, перемкнуло и по мышцам прошёлся непроизвольный спазм, стало как-то не по себе. Объективно, за вином не должно быть такой странной симптоматики.
Видимо, Алина заметила во мне какие-то перемены, потому что прокомментировала произошедшее.
— Этот напиток используется в таинстве инициализации, — проинформировала Бериславская. — Проходящий через обряд употребляет его в процессе, и это позволяет ему пробудить Силу. Как ты сумел использовать её без таинства — ума не приложу. Как будто инициализация уже была пройдена. Но я решила, что от нескольких бокалов напитка плохо не будет. По сути своей, он может использоваться и как помощь при истощении, и как снадобье от многих хворей: в составе полно разнотравья.
— Берислав им же лечится? — уточнил я.
Девушка кивнула.
— Недешёвое средство. Но оно и не используется как настольное на каждый день.
Я окинул взором девичьи апартаменты.
— Тут недешёвое не только средство. Если бы судил по экономике своего мира, сказал б, что такое могут позволить себе отгрохать ведомства, которым денег девать больше некуда. Ты же тут не за бесплатно проживаешь?
— Практически бесплатно, — подтвердила разноглазка. — В книгах числюсь ответственным лицом за это помещение. Из жалования удерживается какая-то часть за содержание его и меня в размере фактической себестоимости. Я могу позволить себе сверх меры…
Собеседница покачала бокалом в руке.
— … и из следующего жалования удержат его размер.
— Удобно, — хмыкнул я. — Тоже, что ли, к вам в ряды податься…?
— Это такой не очень умный юмор? — улыбнулась Алина. — Или ты и впрямь решил вступить в ряды Тайной Канцелярии? Так сообщаю: ты уже в ней состоишь. Правда, пока в чине подопечного. Я отвечаю за тебя и твои действия, и спрос с тебя как с нашего человека. Или же на должность метишь?
— А есть свободные вакансии?
— Возможно, это стоит обсудить завтра, — плотоядно облизнулась девушка. — А ещё лучше — по результатам предварительных проверок. Спасти мир и работать в Тайной Канцелярии — не совсем одно и то же. Первым можно заниматься и без второго.
— Поправь, если ошибаюсь, — улыбнулся уже я. — Но, разве, занимаясь вторым, вы не занимаетесь побочно первым?
Алина звонко рассмеялась.
— Подловил! По сути дела, так и есть…
Я поднял вновь наполненный бокал.
— Ну, в таком случае, за видимых бойцов невидимого фронта!
Бериславская удивлённо осеклась.
— Красиво сказал! — даже с какой-то ноткой растерянности обронила девушка, посмотрев на меня. — Мне понравилось!
«Видимо, архивы классики моего мира ещё долго будут для меня кладезем афоризмов и цитат», — подумалось мимолётом.
— Ты тоже красивая, — вернул монету собеседнице. — Тоже мне понравилась.
По ходу, сегодня день краски. Я методично вгонял в неё Алину раз за разом.
— А ты мастер провозглашать застольные речи, — протянула Бериславская. — Так бы слушала и слушала. А скажи ещё что-нибудь! Пожалуйста!
Ты во мне человека-радио увидела, что ли?
— Не за просто так, конечно же! — разноглазка по-своему истолковала мою заминку. — Давай и выпьем заодно! Только за что?
Я окинул взором наши бокалы, посмотрел на початую бутыль. Выпивка выпивкой, но привычка есть привычка. Поэтому тут речи не совсем уместно.
— В моей среде… Третий тост принято поднимать… За тех, кто не с нами. Кто лёг костьми, и больше никогда не разделит с нами трапез. Делать это принято молча, стоя и «не чокаясь», потому и разглагольствования тут ни к месту.
— Ох… — выдохнула Алина. — А четвёртый…?
— А четвёртый я всегда поднимаю за то, чтобы третий как можно дольше не поднимали за нас.
Слова будто встряли у девушки в горле. Она захотела что-то сказать, но не смогла. Лишь приоткрыла ротик, и почти сразу же сомкнула губки. Ни единого слова я не услышал в ответ. Но действительный тайный советник посмотрела на меня уже совсем другим взглядом, и её взор тут же сменился с праздно-полуночного на рабочий, служебный. Девушка будто вспомнила, что находится в стенах своей конторы, а не в номере интим-отеля для постельных утех.
Бериславская молча поднялась из-за стола. Одновременно с ней встал и я.
Перечислять погибших можно бесконечно долго. Не все дожили до сегодняшнего дня. Не каждому суждено узреть завтрашний рассвет. Многие оставались лежать среди вчерашнего заката. Но своим молчанием мы чтим память павших, отдавших свои жизни за правые дела, и передаём это нашим потомкам, чтоб уже они нам кинули «викторию» с «джамбо» и сказали: «Старик! Отжёг! Всё чин по чести сделал! Зачёт!».
Глава 17
Межмировой лунатизм
Пусть уже убыли советник Бериславская с её подопечным, и полковник сказал, что пойдёт совещаться с Императором, но офицер по старой привычке решил выждать паузу и взвесить увиденное с услышанным. Офицер привык принимать решения на холодную голову, незамутнённую сиюминутными порывами.
Сидя в своём кабинете, Протопопов переваривал произошедшее.
Действительного тайного советника первого ранга Алину Святогоровну Бериславскую, правнучку Великого Архимага Путей Берислава, Ростислав Поликарпович Протопопов знал с самого её детства. Весь не малочисленный род Бериславских стоит на особом контроле Тайной Канцелярии по умолчанию, но лишь немногие из него отважились связать с ней свою судьбу. Девушка — одна из них. Её успехи отмечались ещё со школьной скамьи и характеризовали её как исключительного ума абитуриентку, подающие далеко идущие надежды. Потому низкорослую разноглазку уважал по-взрослому ещё малой и в свершениях её не сомневался. А тут она докладывает живьём о выполнении поручения, уже саму формулировку которого многие поставили бы под сомнение. Она со своим предком сделала почти невозможное.