Один из карманов его жилета ожил грязным хрипящим голосом, в котором с трудом угадывался человеческий.
— Саня, бл9ть, Саня! Пидорги в опорнике! Саня! Нах@й оттуда, Саня! Опорник не наш, Саня! Ты слышишь меня⁈
Кто такие «пидорги» и что за «опорник», Бериславская не понимала. Но после этих слов «Мастер» лишь ускорил самоходку, будто бы пытался догнать улетевший вперёд огромный воздухоплавательный аппарат.
Хрипящий голос сменился более спокойным, монотонным, почти безжизненным:
— Недолёты, пацаны. Переносите вперёд на пятьсот.
— Пиз№уй оттуда, Саня, бл9ть! Мы не успеваем к вам! На экране пуски! Они «птиц» пускают, Саня!
— … двадцать четвёртый район, тридцать девятый квадрат. «Девятка» ближе к «двойке»…
— Саня, йо8 твою мать! Съё8ывайте нах@й оттуда! Они по вам работают! Сейчас накроет!
— … наблюдаю…
— Йо8анный в рот…!
— … корректирую… плюс шестьдесят на север…
— Е8учий икебастус…!
— … плюс семьдесят на запад… работаем…
— С*ка, бл9ть, [неразборчивая брань]…!
— Серёга, остынь. Сейчас отработаем сами.
— «Аркан». Стой. Цель полсотни-первая, батарея противника. Снарядом с радиовзрывателем, низкий. Заряд второй, шкала тысячных. Прицел двести пять. Взрыватель сорок восемь. Уровень тридцать ноль два. Основное направление, правее ноль-сорок. Веер сосредоточенный. Третьему один снаряд. Огонь.
Бериславская вслушивалась в слова, понимая с пятого на десятое. Большая часть смысла улавливалась девушкой, но некоторые моменты ускользали от понимания. Не давался и контекст сообщений. Однако эполеты на погонах помогли осознать: у кого-то дела идут не очень.
— Никакого, на хер, «накроют» в мою смену… — процедил внезапно «Мастер».
Одной рукой схватился за карман на жилете, нащупал в нём что-то и крепко сжал рукой.
— «Барс», я «Мастер», иду к вам с «Гекатой». Включаю в движении. Вместе с «птицами» ляжет связь. Как понял, подтверди?
— Врубай…
Что сделал в следующий миг «Мастер» — Алина не поняла. Единственное, что осознала девушка — внезапно пропали все звуки до единого.
Злой шелест покрышек по грунтовой дороге.
Рёв артиллерийских снарядов за спиной.
Грохот разрывов.
Звон осколков по корпусу самоходки.
Шум ветра в ушах.
Трескучий механический голос.
У Бериславской внезапно похолодело нутро, когда снящийся ей «Мастер» за рулём самоходки внезапно обернулся на неё, полностью игнорируя скорость движения по грунтовке, и вперился острым режущим взором в самую душу девушки.
— Просыпайся! Немедленно! Иначе останешься тут навсегда!
Вздрогнув всем телом, девушка сбросила оковы сна и резко подскочила на ложе, решительно отказываясь понимать происходящее.
Что это было? Почему она проснулась в холодном поту? С чего в осатаневшем темпе бьётся сердце? Из-за чего она дышит, будто бежала марш-бросок? Что, вообще, произошло⁈
Глава 32
Делу время — потехе час
Чтобы резко проснувшаяся после ночного кошмара Алина пришла в себя и успокоилась, мне пришлось насильно отнести её в ванную, где девчонка приняла прохладный душ. Смотря на неё, с расширенными от перепуга зрачками стоящую под струями воды и безграничным взглядом смотрящую в никуда, пытался понять, что так могло напугать Бериславскую. Правнучка Великого Архимага Путей способна стоять под вражеским огнём, держа перед собой щит: самолично был тому свидетелем. Что же такого приснилось малышке, что это перебило даже обстрел?
Только после холодного утреннего душа, энергичного обтирания успевшим высохнуть за время сна полотенцем и нескольких минут покоя да тишины действительный тайный советник первого класса успокоилась. Взгляд принял обычное выражение, глаза стали более прикрытыми веками, ушла нервная дрожь в пальцах рук и зажатость мышц в спине.
И только за чашкой кофе с печеньем (надо заиметь нормальную еду про запас) Алина смогла, наконец, пояснить, что с ней такое приключилось, пока я собирал оборудование.
Девушка с кружкой в руках сидела за столом, усаженная мною, когда присел рядом.
— Рассказывай, — выдохнул я. — Кошмар приснился?
— Не то слово, — сглотнула Бериславская, перебарывая мимолётный приступ косноязычия. — Что-то… Что-то с чем-то…
Гостья отпила кофе крупными глотками.
— Поначалу всё очень даже нравилось, — сообщила уже нормальным голосом она. — Снились наши соития. Переживала ночь второй раз. Это нормально. Очень понравились твои… обходительные… действия. О чём-то таком я всегда и мечтала. Но дальше…
Правнучка Архимага залпом допила остаток кофе в кружке и даже не заметила этого.
— Дальше мы ехали на самоходке. Ты вёл её сам, по дороге Сумеречной Долины. Потом… Мы объехали остовы сгоревших самоходок. Много. Больших. Длинных. Одни только колёса выше меня. И они стояли в ряд одна за другой. И тела вокруг. Много. И форма на них, как на тебе. И ещё какой-то воздухоплавательный аппарат над нами пронёсся. У него хвост длинный, как у стрекозы. И огни от него во все стороны летели веерами. И вокруг всё взрывалось. Какие-то птицы летали вокруг, будто неживые. Жужжали, как шершни. И ты с кем-то невидимым говорил. Барсом его называл. Что всё это значит? Кто такая Геката?
Всё говорило о том, что девчонка опять взводится. Короткие, быстрые и рубленные фразы. Тембр речи. Прыгающий взгляд, будто бы видения сна опять возникали перед глазами Алины. А ещё она опять присосалась к кружке, хотя только высосала всю её до капли.
Я примерно подозреваю, что могло присниться мелкой. По описанию похоже на артобстрел возле разбитой автоколонны и пролетающий над нами вертолёт, отстреливающий в полёте тепловые ловушки. И дроны, «неживые птицы». А «Барс» и «Геката»…
Встал. Подошёл к столу с зоной готовки. Навёл Алине ещё одну кружку кофе. Забрал из рук пустую, дал новую, полную.
— Виденная тобой колонна самоходок — это последствия зашоренных мышлений и ошибок, — отозвался я. — Такое возможно при нападении на организованные колонны, а это, в свою очередь, часто случается в зоне активных боевых действий или около неё. Не буду грузить тебе спросонья мозг, как этого избегать и кто, по факту, становится виновником этих событий. Но такое случается на войне. Что до тел… Это тоже война. Иногда колонны перевозят людей. Люди попадают под обстрел вместе с техникой. Техника уничтожается, люди гибнут. Иногда выживают и попадают в плен к напавшим.
Бериславская внимательно слушала, и, кажется, даже пыталась запоминать. Слушала настолько сосредоточенно, что забыла про кофе в руках.
— Аппарат с длинным стрекозиным хвостом — это, вероятнее всего, вертолёт. В моём мире так называется самолёт, способный к вертикальному взлёту и посадке. Судя по разлетающимся во все стороны огням, которые могут быть тепловыми ловушками для защиты от самонаводящихся ракет противовоздушной обороны, аппарат боевой.
— Они есть и гражданские⁈ — изумилась Алина.
— Скажу больше, — подтвердил я. — Их применяют повсеместно, начиная от боевых действий и заканчивая тушением пожаров. Даже в частной собственности как транспорт есть. У исключительно ограниченного числа людей, но всё же. «Неживые» же «птицы»… Тебе ещё предстоит с ними познакомиться на практике. Это одно из технических решений нашего мира.
Что странно. Сон — попытка нашего мозга структурировать и разложить по полочкам полученную за время бодрствования информацию. Это объясняет, как люди видят во сне то, чем занимались перед ним. К примеру, первый секс разноглазки. Её первый раз оказался для неё очень ярким и запоминающимся. Видимо, поэтому девчонка его и переживала повторно. Но остальное? Я не знакомил малышку с деталями своего мира. Не показывал фотографий. Не рассказывал словами. Никак не давал узнать о моем измерении. Но Алина об этом как-то узнала. Я ещё допускаю, что ей могли присниться сгоревшие машины. Их в любом мире с техникой встретить можно. Летящий вертолёт и взрывы ещё можно списать на полёт фантазии и отходняк после боя с наёмниками у имения Морозовых. Но дроны? Ей неоткуда было с ними познакомиться. Шансы, что их сгенерировала фантазия вместе с «вертушкой», крайне малы.