— Нет, — говорю я, обвивая руками его шею и плечи. — Это не так. — В кои-то веки я хочу быть чьим-то утешением, а не его кончиной. Заставляя себя улыбнуться при напоминании о том, кем я была для стольких других, я позволяю Теосу отнести меня через пространство к открытой двери его спальни. — Ты собираешься показать мне, на что еще ты способен, Теос Даркхейвен? — Я бросаю ему вызов.
Прядь светлых волос падает ему на лоб, когда он качает головой. — Ты опасное создание, Деа, но да, я собираюсь показать тебе, на что именно я способен.
Место между моими бедрами пульсирует. Влага, которая была до этого, совсем не высыхает, из-за того, как он касается меня — его быстро твердеющий член трется о мою киску через нашу одежду — с каждым его чертовым шагом.
Теос заходит в комнату и поворачивается, дверь за нами захлопывается, и я оказываюсь прижатой к ней спиной. Мои внутренности сжимаются и разжимаются в ожидании. Когда я делала это в последний раз? Делала ли я когда-нибудь это без скрытых мотивов? Я уверена, что делала, но не могу думать об этом прямо сейчас. Я не могу думать ни о чем, кроме мужчины, передо мной.
Медленно, почти болезненно, Теос опускает голову. Ниже и еще ниже, его золотистые глаза впиваются в мои, словно провоцируя меня отвести взгляд. Я этого не делаю. Мягкие губы касаются моей плоти, и, наконец, очарование его взгляда рассеивается. Я выгибаюсь навстречу ему, прижимаясь к нему бедрами, вытягивая шею. Мой затылок ударяется о деревянную дверь, когда Теос целует учащенно бьющуюся жилку на моем горле.
Вдох за выдохом обжигают мой рот изнутри, поднимаясь горячими волнами. Его язык скользит по моей коже, двигаясь вверх и слизывая соленый пот, прилипший ко мне. Я тоже хочу сделать то же самое с ним. Позволит ли он мне? Интересно. Есть только один способ выяснить это.
Опускаю голову достаточно быстро, чтобы он был вынужден отстраниться, я игнорирую сердитый взгляд на его лице и дотягиваюсь до его затылка, сжимая в кулак прядь его волос так же, как делала это раньше. Я притягиваю его еще ближе и затем целую. Этот поцелуй какой угодно, только не мягкий. Это требовательно, провоцирующе и — я надеюсь — достаточно того, что ему нужно, чтобы помнить, что я не из тех женщин, которых заставляют ждать.
Я прикусываю его нижнюю губу, погружая зубы в его плоть Смертного Бога и прикусывая настолько, что бы снова пустить кровь. Каким бы ненормальным ни был Теос, все, что он делает, это заставляет его улыбаться мне, все шире и шире. — Такая порочная, — размышляет он. — Ты больше похожа на дикого зверя, чем на благочестивую Терра, поклоняющуюся Божествам. Чего ты ищешь, Деа, боли или удовольствия?
— И того, и другого, — отвечаю я, отпуская его губу. — И я тоже не потерплю, если ты мне откажешь. — Я трусь об него, используя мышцы бедер и живота, чтобы ощутить свидетельство его собственного нового возбуждения. — Ты обещал, что это не будет концом. Итак, чего ты ждешь?
— Ты должна знать, во что ввязываешься, — отвечает он, его золотистые глаза слегка темнеют, а лицо становится серьезным.
Я склоняю голову набок. — Что ты имеешь в виду?
— Ты избежала гребаного Малахию, — напоминает он мне.
Мои глаза закатываются. — Это из-за твоего дурацкого пари? — спрашиваю я. — Прошло несколько недель, поэтому я предположила, что ты и твои братья забыли об этом или, по крайней мере, что ты не хотел, чтобы тебе напоминали, что тебя обставила простая Терра. — Последние два слова звучат резче, чем я намеревалась, возможно, вызванные моим собственным внутренним раздражением из-за порабощения, в котором я нахожусь с тех пор, как приехала сюда.
Теос снова качает головой. — Дело не в этом, — говорит он, кивая вниз, между нами, где наши тела практически сливаются воедино. По крайней мере, настолько, насколько это возможно без его члена в моей киске. — Но то, кем ты являешься, повлияет на тебя. Если станет известно, что ты трахалась со мной…
Ирония его заявления «кем я являюсь»? Это смешно, но вместе с этим ко мне возвращаются воспоминания о ярости Рахелы и о том, что я чуть не утонула в одном из дворов, предназначенных специально для Смертных Богов. — Есть те, кто уже думает, что я трахаюсь с тобой, — говорю я ему. Вероятно, есть много других, которые думают, что я трахаю их всех. — Какая разница, делаю я это на самом деле или нет? — На самом деле, если меня собираются в чем-то обвинять и нападать за это, как это сделала Рахела, то я бы предпочла хотя бы получить удовольствие от самого процесса.