Я резко вдыхаю, когда он поднимает голову, и закатное золото его радужек возвращается. — Последний шанс, — шепчет он.
Я качаю головой. — Этот корабль отчалил, — говорю я. — Останавливаться нельзя.
Его пальцы касаются концов завязок, взгляд останавливается на мне, пока он тянет, пока они не ослабевают, а затем высвобождаются. Ткань, плотно облегающая мои бедра, соскальзывает, и, наконец, между нами обоими, брюки снимаются. — Черт. — Низкое проклятие Теоса посылает поток удовольствия и предвкушения, когда он сжимает мои бедра с обеих сторон. — Ты чертовски красива.
Я ухмыляюсь. — Ты мог бы понять это раньше, если бы не был таким гребаным болтуном.
Он злобно смотрит на меня пару секунд, но этот разгорячённый взгляд быстро тает, как только он наклоняется и укладывает мои бёдра себе на плечи. О да, думаю я, откидываясь назад на кровать, мягче которой я ещё никогда не лежала. Первый скользящий взмах его языка по моим складкам — мягкий. Глаза закрываются сами собой, и я прикусываю нижнюю губу, чтобы сдержать рвущийся наружу стон
Теос талантлив. Более того, он сам практичный Бог секса. Вообще без сомнений.
Осторожно касаясь моих ног, но грубо действуя ртом и пальцами, он заводит меня все выше и выше. Теос облизывает мой вход и смакует вытекающие из меня соки. Я провожу языком по губам, утешая место, где зубы оставили отпечатки в мягкой плоти.
Я наклоняюсь и провожу руками по голове между моих бедер. Волосы Теоса мягкие, как птичьи крылья. Мои ногти успокаивающе царапают его кожу головы, пока он поклоняется сердцевине моего тела, и я чувствую его ответную дрожь. Я улыбаюсь. Ничего не могу с собой поделать. Мне нравится знать, что я не единственная, кого сводят с ума. Конечно, со стороны кажется, что он контролируют ситуацию, но ненадолго.
— Ах… — Моя спина отрывается от кровати, когда он касается особенно чувствительного места, и Теос, как будто он ждал такой реакции, повторяет это. Удар молнии проходит по моему позвоночнику и разжигает пламя в голове. Моя рука из царапающей превращается в толкающую.
— Хватит! — Я тяжело дышу. Черт, у меня начинают дрожать ноги. Приближающийся прилив оргазма быстро заполняет мой организм, но я не хочу этого сейчас. Я хочу этого позже — с ним внутри меня.
Теос игнорирует мое требование и подымает свои янтарные глаза, пронизывая меня взглядом из-под темных ресниц и целенаправленно втягивает мой клитор в рот. Крик эхом вырывается из моего горла, и голова откидывается на подушку, когда огонь охватывает меня. Черт бы побрал этого человека, он точно знает, что делает.
На полпути к оргазму, когда мой рот все еще приоткрыт, Теос спускает мои ноги со своих плеч и выгибается дугой над моим телом. И снова рука Теоса сжимает мое лицо, удерживая так, что бы я не смогла сомкнуть губы, а затем, когда эти сверкающие опасные глаза смотрят мне прямо в лицо, он приоткрывает свои губы и позволяет струе моего сока течь из его рта в мой.
Шок. Это первое, что поражает меня. Затем дискомфорт. Затем… смутное возбуждение. Как только он заканчивает возвращать то, что забрал у меня, он опускает голову и захватывает мой рот в ненасытном поцелуе. Губы к губам. Зубы и язык. Это грубо, реально и… ложь. Гребаная ложь.
Раздраженная тем, что позволила кому-то взять контроль в свои руки, я отрываю руки от простыни и хватаюсь за его затылок, возвращая бразды правления, когда принимаю поцелуй. Его бедра прижаты к моим, так что мне не требуется много времени, чтобы обхватить его одной ногой и толкнуть. Наш поцелуй резко обрывается, когда я переворачиваю нас обоих, и его спина ударяется о матрас, когда я поднимаюсь над ним.
Моя коса хлопает меня по спине, маленькие завитки прилипают к вискам и шее, пот покрывает мою кожу. Я могу только представить, как я, должно быть, выгляжу — тяжело дышащая, с раскрасневшимся лицом, голодная. Ресницы Теоса опускаются, когда он смотрит на наши тела, где моя киска нависает прямо над его все еще спрятанным в штанах членом. Его губы влажные, и медленно — ох, как чертовски медленно — он облизывает их.
— У тебя Божественный вкус, Деа, — бормочет он. — Ты действительно смертная?
Меня охватывает паника. Где-то в глубине сознания я понимаю, что он не может говорить это всерьёз. Он не может знать, кто я на самом деле, потому что если бы знал — меня бы давно уже сдали. Но страх, впитанный в меня с детства, не признаёт логики. Вместо этого он требует — выжить любой ценой. А значит, нужно отвлечь его. И я это делаю.
Протягивая руку между нами, я разрываю завязки, держащие его член в брюках. Быстрые движения, никакого сопротивления со стороны мужчины подо мной. Он не единственный, кто хочет забыться. Он бежит от потери своего друга, но я бегу от всего остального, черт возьми.