— А что вы умеете, Святослав?
— Умею общаться с людьми. Под «общаться» можете понимать всё, что угодно. От обмана до подлизывания. От честных сделок до вероломного предательства.
— Очень воодушевляющий набор, если учесть, что я заключаю с вами сразу два договора, — усмехнулся я.
— Уверяю вас, в данном случае моя заинтересованность даже выше, чем у вас, — произнёс Березин.
Ох, не факт. Буду следить за ним в оба глаза. Может, ещё пару на затылке отращу. Человек, несомненно, полезный, но слишком уж опасный.
— С бухгалтерией, юриспруденцией знакомы? — спросил я.
— Более чем. Я учился и на юридическом, и на экономическом факультетах, — ответил он. — Правда, ни тот, ни другой так и не закончил. Но это вовсе не значит, что мои знания в подобных сферах хромают.
Это уже просто смешно. По характеру этому человеку очень подходит некромантия. Удивлён, что он решил от неё избавиться.
— Если наш план пройдёт гладко, я отправлю вас к своему знакомому, — вспомнил Синицына я. — Он проверит ваши знания. Если сможете доказать свою образованность, я отдам под ваше управление один из своих заводов.
— А если ваш приятель меня завалит?
— Тогда смогу предложить массу других должностей. Но менее престижных.
— По рукам! — воскликнул Березин. — В таком случае я сегодня же начну готовиться ко встрече с господином Угловым. Заходите завтра. Скорее всего, к тому моменту уже появится новая информация.
На этом моё знакомство с лидером самого мелкого чёрного рынка Саратова подошло к концу. Пока что сложно сказать, насколько успешно прошли эти переговоры, но если я смогу удержать в узде Святослава, пользы мне удастся получить немерено.
Я вернулся в мастерскую, забрал спектрофотометр и направился в публичный дом. Пришла пора закончить с восстановлением Павла Петровича. У меня осталось ещё десять дней до момента, когда колба перестанет поддерживать его системы жизнеобеспечения. Но лучше я разберусь с проблемой заранее.
Пора уже отправить Романова назад — в Санкт-Петербург.
Я, как и всегда, показал свои документы гвардейцам, они обследовали меня с помощью нескольких кристаллов, после чего я смог войти в комнату с головой.
Павел Петрович спал. Но его участия в исследовании мне и не нужно. Я могу извлечь слизь из колбы, очистить её от некротики, а уже затем поместить в центрифугу и спектрофотометр.
Прошло полчаса. Всё развивалось строго по моему плану. Слизь уже была в биохимическом анализаторе. Осталось только дождаться, когда он выдаст результат.
Тогда-то я и понял, что с Романовым явно возникли какие-то проблемы. Обычно он просыпается сразу же, как только я вхожу в комнату. Ему всегда не хватает общения, поэтому он цепляется за любой шанс побеседовать со мной.
Я постучал по стеклу, позвал его по имени.
И — никакой реакции.
В данный момент голова Павла чем-то напоминала умершую рыбку, всплывшую на поверхность аквариума.
— Проклятье… — выругался я.
Но ведь три недели ещё не прошли!
Так почему же тогда он не подаёт никаких признаков жизни⁈
Глава 24
Павел Петрович не подаёт признаков жизни. И это — не единственная проблема. Колба, в которой он находится, не пропускает мою лекарскую магию. И из этого следует сразу два очень больших неудобства.
Первое — я не смогу напрямую воздействовать на него своей силой, чтобы восстановить работу его головного мозга.
Второе — клятва лекаря не улавливает, в каком состоянии находится Павел. А поэтому сходу определить тяжесть заболевания невозможно. Обычно, когда человек неподалёку от меня находится в крайне тяжёлом состоянии, моя клятва лекаря тут же активируется, чтобы сообщить мне о том, что кому-то требуется помощь.
Но в данном случае магией проблему не решить. Придётся использовать механизмы в основании колбы. Я уже понял, как работает эта система. Возможно, ещё успею восстановить Романова.
Я мигом перевернул колбу, открыл несколько металлических створок, за которыми находились механизмы, заменяющие сердечно-сосудистую и дыхательную системы. Странно, фильтры, отвечающие за поток кислорода, исправны. И мотор, заменяющий сердечную мышцу, тоже работает.
Другими словами, в данный момент Павел Петрович дышит, его кровообращение не остановилось, но он всё равно выглядит так, будто жизнь в нём угасла.
Почему так? Работа лёгких и сердца уже опровергает факт даже клинической смерти. Или же…
Чёрт, а ведь я подошёл к проблеме не с той стороны! Если предположить, что он действительно умер, механизм всё равно не отрубится. Мозг может быть мёртв, а искусственное сердце продолжает работать.
Но в чём может быть причина произошедшего? Я уверен, что он должен был продержаться ещё неделю, как минимум. Возможно, я что-то упустил.
И тут меня осенило.
Ну конечно же! Главным источником питания всей этой колбы является лекарский кристалл. Я видел его на снимке. Судя по тому, как он сиял, заряд в нём ещё оставался. Но ведь это вовсе не означает, что такого количества заряда Павлу достаточно. Есть риск, что для поддержания жизнедеятельности ему требуется больше мощности.
Я просунул руку между механическими системами кровоснабжения и нащупал небольшое отверстие, которое, судя по всему, вело в камеру с лекарским кристаллом. Туда запросто мог пролезть мой указательный палец. И этого будет достаточно, чтобы создать контакт между моими магическими каналами и сердцевиной колбы.
Что ж, остаётся надеяться, что я не ошибаюсь, и мне не отрубит указательный палец какой-нибудь лопастью вентилятора из системы терморегуляции.
Однако интуиция меня не подвела. Как только дистальная фаланга оказалась в центральной камере, кончик моего пальца коснулся холодной поверхности лекарского кристалла.
Я закрыл глаза, сосредоточился, чтобы наладить с ним связь. По телу пробежали мурашки. Мне впервые довелось столкнуться со столь могущественным минералом. Я сравнил объём энергии, которую может вместить в себя этот кристалл, со своим запасом маны. И ужаснулся.
Эх и крупно же мне повезло! Сейчас я превосхожу этот камень по силе. Но если бы мне пришлось столкнуться с ним два-три месяца назад…
Ошибки быть не может — он бы меня поглотил. Моя магия вылилась бы в кристалл по градиенту концентрации. Выжгла бы все мои каналы. Но в итоге ситуация сложилась иначе. Редчайший или даже уникальный лекарский кристалл принял мою силу и связался со мной прямым магическим мостом.
Я испытал прилив эйфории. Будто стал частью чего-то великого.
— Алексей! — послышался голос Гигеи в моей голове. — Будь осторожен. Кажется, ты столкнулся с Панацеей.
— С Панацеей? — переспросил я. — Но так ведь звали твою погибшую сестру. Другую лекарскую богиню. О чём ты говоришь?
— Она всегда была самовлюблённой дамой, — хмыкнула Гигея. — Даже своё творение назвала в честь себя. Лекарский кристалл. Панацея. Таких в мире существует не больше десятка. Странно, как он мог оказаться внутри этой колбы?
Стоило Гигее задать этот вопрос, как связь между нами перерубило. Моё сознание отдалилось от богини и устремилось куда-то внутрь кристалла. Пока я вливал в него свою ману, он что-то пытался мне показать. Действовал как живое существо. Или как магический интеллект, обладающий своей волей.
Перед моими глазами промчались картинки. Словно слайд-шоу из едва различимых фотографий. Я видел библиотеку. Все стены помещения были уставлены полками с сотнями книг. За одной из полок скрывался проход, ведущий в подвал. Магия вела мой взор туда. Будто какая-то невидимая сила держала меня за руку и пыталась показать то, что сокрыто от других глаз.
А как только я оказался в подвале, передо мной появился свет. Холодное сияние нескольких кристаллов, спрятанных среди других артефактов.
Стоило мне осознать, что передо мной ещё несколько лекарских кристаллов, как магический мост разорвался и меня выбросило из этого видения.