— Интересно, кого он принес в жертву? — подумал я вслух.
— Родную мать! — охотно ответил Грей. — Не смотри на меня так, жертва была добровольной. Его сердобольная матушка с радостью отдала жизнь за своего великого сыночка. Плоть ее была вкусной.
— Вот урод… — нога так и чесалась пнуть пленника.
— Но… этот город — все для меня, — вяло возразила Санара.
— Послушай дитя, — Грей старался говорить мягко. — Дастан — не то чем кажется. Ты когда-нибудь задумывалась почему он имеет такую форму?
Она медленно качнула головой.
— Это место проклято, — прямо сказал Грей. — Дастан — это печать наложенная Богами столетия назад. Могильник. Здесь, под твоими ногами таится зло, которое Уго и его соратники жаждут выпустить на свободу. Ненасытная тварь, которую почти невозможно убить. Она пожрет все на Сарнале, а потом пойдет дальше. Имя ей — Гидра. Город нужен для того, чтобы подпитывать ее силы, Санара. Энергией жителей и их… отходами. Скажем так. Не обижайся, но только поэтому Боги согласились вручить город в твои руки.
— Это такое многоголовое? Отрубишь и снова вырастает? — уточнил я для общего развития.
— В общих чертах, — кивнул Грей.
— И что же будет потом?
— Эм… Патрик, у меня к тебе огромная просьба, — Грей нервозно улыбнулся.
— Слушаю.
— Ты, конечно, можешь убить эту тварь. Без сомнения. Когда печать будет взломана, она обязательно выберется наружу. Но позволь забрать ее себе?
— Это еще зачем⁈
— Ну, понимаешь, для меня она не опасна. Гидра — это концентрированное зло, которое притягивает другое зло. Я могу этим питаться. Если ее убить, пройдет какое-то время и зло сконцентрируется в другом месте, но мы не будем об этом знать. Оно может обрести иное обличие. Опять начнутся катаклизмы, переселения народов, войны за выживание и прочее, прочее, прочее… Устранять все это уж очень муторно. Знаешь, я очень люблю покой. Многие знают где меня искать, а вот найти пещеру по моим размерам не так-то просто, знаешь ли. Посажу эту зверушку у входа, чтобы не пускала ко мне всяких дураков, навроде этого, а?
— Наверное тебе виднее, — я задумался. — Но тогда у меня тоже будет просьба.
— Конечно, я не хочу оставаться в долгу!
— Неистребимая магическая кукла по имени Сурей тебе знакома?
— Бедное дитя… — вздохнул дракон. — Жертва была страшной.
— Я хочу отменить ее договор.
— Прости, это невозможно. Вернуть плоть мы увы не можем! — Грей вскинул руки.
— Мне не нужна ее плоть. Я в состоянии вернуть ее самостоятельно. Отмени условия.
— Какие именно?
— Ее мать должна остаться жива. Душа Сурей должна иметь возможность переместиться в камень.
— Хм… это уже два желания. Потребуется жертвоприношение.
— Это сойдет? — я все же пнул Уго.
— О… — глазки Грея заблестели. — Ты готов взять этот грех на душу, Патрик?
— При условии, что он не переродится как твоя Гидра. Ты можешь это гарантировать?
— Да! — улыбнулся Грей добродушно. — Я с удовольствием пожру его душу. Но не раньше, чем исполню его волю. Прости, но он был первым.
— Что нужно сделать?
— Ничего. Достаточно твоего слова. Если условия устраивают обе стороны… — он взглянул мне в глаза.
— Устраивают.
— Вот и чудесно! Договор заключен! — Грей довольно потер руки. — Какой чудесный сегодня день. Обожаю жрать грешников!
— Значит, вы все решили? — проговорила Санара уныло.
— Прости, дитя, но я должен… — развел руками дракон. — У тебя есть время до заката.
Санара, хромая, шагнула к краю стены и взглянула вниз.
— В таком случае можно решить все прямо сейчас. Дастан — смысл моей жизни. Без города смысл теряется…
— Мне кажется, ты слишком зацикливаешься, — начал было Грей, но я прервал его жестом. Он не знал ее решимости.
— Санара! Дело конечно твое, но если ты сделаешь еще шаг, то убьешь две жизни.
Она обдумала мои слова и нахмурилась.
— Я не понимаю тебя, Патрик. В чем смысл твоих слов?
— Тебя ведь сейчас тошнит, верно? Твоя грудь стала чувствительнее, кровь на белье, ты часто бегаешь по нужде и чувствуешь упадок сил. Иногда темнеет в глазах. То хочется фруктов, то рыбы, или еще чего-то такого, что ты никогда не ешь. Скажешь что я неправ? Ведь твой живот стал больше, а доспехи теснее. Верно?
— Но как…? — по ее щеке прокатилась слеза.
— Ведь ты не пила черное вино?
— Нет. Я потеряла возможность иметь детей, в том же бою, что и ноги.
— Санара… я давно исцелил твое тело и все твои органы. Еще в Тарсисе. Благодаря дневникам Альбера. У тебя срок около двух месяцев и здоровый плод. Ты носишь под сердцем дитя.