– А кто такой Сергей?
Ты помолчала, поежилась.
– Не понимаю, зачем ты притворяешься дурачком. Сергей – это человек, за которого я должна была выйти замуж.
– Но ты ведь не вышла за него замуж, я это отлично помню…
– А ты думаешь, что раз не вышла замуж, то все, умерла для него?.. Не все вот так бросают людей, у него какая-то за меня есть ответственность.
Да, я так и думал, если честно. Если бы девушка обещала, а потом не вышла за меня замуж – она бы умерла для меня. Я бы удалил ее контакт и переходил на другую сторону улицы при встрече. Я бы не думал о ней, не любил ее.
И что значит – есть ответственность? А у меня нет? У меня за нее ничего такого?
А если бы она умирала на самом деле – не любил бы?
Потому что это вообще-то большая разница – как будто бы умерла и на самом деле умерла, умирает. Не знаю, я же ничего не могу сделать. Я никто.
– И что он предлагает?
– Он хочет, чтобы мы с ним поехали в Израиль. Там сделают операцию, а он обо мне позаботится, и все будет хорошо.
Не понимаю, что может быть хорошо.
– И что, ты поедешь?
Ты не ответила.
Я не знал, что сказать, так хотел, чтобы ты жила, поэтому помогал, подбадривал, даже сумку тебе собрал, вынес к подъезду в то утро, когда он забирал тебя на машине в аэропорт.
Но не захотел с ним встречаться, поэтому и не попрощался толком с тобой – так, обнял слегка в подъезде, погладил по плечу. Заметил, что ты губу прикусила – сильно, чтобы не заплакать. И я не заплакал.
И всё.
У нас это последнее было.
Через неделю, после операции, ты перестала отвечать на сообщения, меня это тревожило ужасно, но я не смог пересилить свою гордость и написать ему. Потому что это еще зачем, вот проснешься, придешь в себя – и сама напишешь, я же так жду тебя, я буду всегда ждать тебя в Москве.
Но прошла еще одна неделя, потом вторая – ты не писала. На третью неделю я достал телефон, нашел его профиль в соцсети, начал набирать сообщения. Набирал-стирал, набирал снова. Гордости не было, просто бессилие. Отправил, а он прочитал и не ответил. Тогда я стал плакать, звонил бессмысленно в израильские больницы, где не отвечали, не говорили. Подумал – а точно вы поехали в Израиль, это же все с твоих слов, а на деле вы могли поехать куда угодно. Может быть, в Германию. Конечно, в Германию. Но туда тоже было не дозвониться.
Через два месяца проснулся – все словно изменилось, посветлело.
И ты пришла в первый раз, хорошая, прежняя.
Испугался еще в первый раз, стал расспрашивать, не поверил.
Я все делал, все. Рассыпал у входа дурацкую соль вначале, какие-то линии мелом чертил, придурок.
Ведь придурок же.
Потом успокоился, стал предлагать ключи от квартиры, которые ты не брала.
Иногда даже забываю, что ты просто уехала с ним, с этим человеком, с Сергеем, и что уже два года прошло, но, когда ты приходишь ко мне, я безоговорочно верю в тебя и мою полы, чтобы тебе было хорошо и не больно ступать в тонких черных капроновых колготках.
И ты приходила, ты плакала из-за аллергии на котенка – смешно, разве у тебя теперь может быть аллергия? – садилась со мной смотреть кино, и я чувствовал твою теплую кожу. Может быть, в этом было дело? Она никогда не становилась холодной, твоя кожа, даже когда ты приходила с мороза, ты вообще не менялась, и не заживала крохотная ранка на нижней губе.
Анна Матвеева. Последний
– Да он же чудовищно старый, Анна! Сто лет в обед. Ты вообще уверена, что это не копия?
– Уверена. Сто лет ему, кстати, как раз сегодня. Вот мы к нему и нагрянем. С подарком.
– И что ты собираешься подарить столетнему человеку?
– Я еще не думала.
– А откуда у тебя адрес?
– Секрет.
– Не люблю секреты.
– Я тебе все расскажу, обещаю. Совсем скоро!
– А если он нас не впустит?
– Он нас ждет, это, можно сказать, официальное приглашение!
– Знаешь, Анна, что-то меня здесь смущает.
– Слишком уж ты эмоциональная, Алиса. Бабушка говорила, раньше вы такими не были.
– Ха-ха, конечно были, просто не все это замечали. А у меня что за роль?
– Как обычно. Запишешь разговор, расшифруешь, пофоткаешь. Никто не купит интервью без фоток.
– Погоди, ты уже кому-то пообещала интервью с этим стариком?
– Конечно! Тем и Этим. Но они тоже сомневаются. Подозревают, что я покормлю тебя пару дней его текстами, задам вопросы – и выдам желательное за действительное.
– Желаемое. Правильно: желаемое.