Нейтрон подошел к экрану машины и коснулся имплантата на виске. Его глаза засветились тем же голубоватым светом, что и экран.
– Я могу читать данные напрямую, – сказал он. – Это намного быстрее, чем анализировать символы визуально.
Антон был поражен. В его мире подобные технологии существовали только в фантастических фильмах.
– А как работает интерфейс? На каких принципах?
– Квантовая связь между нейронами мозга и процессорами устройств, – объяснила Вольта. – Мысль преобразуется в цифровые команды и наоборот.
Мастер Кривоспир с подозрением смотрел на имплантаты.
– А не опасно ли это? Вмешательство в мозг...
– Не более опасно, чем ваши эфирные кристаллы, – пожала плечами Зефирида. – Любая технология имеет свои риски. Главное – умело ими управлять.
Кварц тем временем изучал образцы эфирных кристаллов, которые профессор Коглер приготовил для демонстрации.
– Молекулярная структура поразительна, – говорил он, подключаясь к своему анализатору через нейронный интерфейс. – Кристаллическая решетка способна изменяться в зависимости от энергетического воздействия. Это объясняет их вычислительные способности.
– А теперь покажите нам ваши атомные технологии, – попросил Антон.
Зефирида кивнула и достала из контейнера на поясе небольшое устройство размером с кулак. Оно было выполнено из того же переливающегося металла, что и их костюмы.
– Портативный атомный генератор, – сказала она. – Мощность эквивалентна вашей башне эфирных кристаллов, но размер в тысячи раз меньше.
Она активировала устройство. Оно начало издавать тихий гул, а воздух вокруг него засветился слабым желтоватым светом.
– Контролируемая ядерная реакция в микромасштабе, – объяснил Нейтрон. – Мы научились создавать стабильные атомные процессы в объеме менее кубического сантиметра.
Профессор Коглер был восхищен.
– Невероятная плотность энергии! Но как вы обеспечиваете безопасность? Радиация, нестабильность реакции...
– Многослойные защитные поля и автоматические системы аварийного отключения, – ответила Вольта. – Плюс постоянный мониторинг через нейронные интерфейсы.
Антон изучал атомный генератор с профессиональным интересом. В его мире атомные технологии были куда более громоздкими и опасными.
– А теперь попробуем объединить наши технологии, – предложил он. – Аналитическая машина рассчитала схему гибридного устройства. Посмотрим, сможем ли мы его построить.
Он активировал на экране схему резонансного контура – устройства, которое должно было преобразовывать атомную энергию в эфирную.
Зефирида и ее команда внимательно изучили схему. Их имплантаты светились ярче обычного – видимо, они обрабатывали большой объем данных.
– Концепция интересна, – сказала наконец Зефирида. – Но есть проблемы. Атомная энергия имеет совершенно иную частотную характеристику, чем эфирная. Простое преобразование невозможно.
– А что если использовать промежуточный этап? – предложил Нейтрон. – Сначала преобразовать атомную энергию в электрическую, затем электрическую в эфирную?
Антон кивнул.
– Да, это более реалистично. У меня есть опыт работы с электричеством в качестве промежуточного носителя энергии.
Они начали совместно дорабатывать схему. Процесс был увлекательным – каждая группа специалистов привносила свои знания и видение проблемы. Атомщики предлагали более эффективные способы контролируемого распада, эфирные инженеры – оптимальные конфигурации кристаллических структур.
Антон координировал работу, используя свои знания об электричестве как связующем звене между двумя технологиями.
– Получается интересная архитектура, – сказал он, когда основные контуры устройства были определены. – Атомное ядро в центре, электрические преобразователи вокруг него, а эфирные кристаллы на периферии.
– Как лепестки цветка, – поэтично добавил профессор Коглер.
Зефирида улыбнулась – первое по-настоящему человеческое выражение, которое Антон увидел на ее лице.
– В нашем мире есть похожая метафора. Мы называем такие симметричные конструкции "звездными цветами".
– Значит, наши цивилизации не так уж различны, – заметил мастер Кривоспир, который до этого относился к пришельцам с подозрением.
– Различны в технологиях, но схожи в стремлении к красоте и гармонии, – ответила Зефирида.