– Удивительно, – пробормотал он. – Каждый кристалл имеет свою уникальную частотную характеристику, но есть общие закономерности.
Нейтрон подключился к одному из анализаторов через свой нейронный интерфейс.
– Я вижу паттерн, – сказал он, его глаза светились голубоватым светом. – Эфирные кристаллы работают в диапазоне от 2,3 до 7,8 терагерц. Это близко к частотам нашего квантового резонанса.
Вольта тоже подключилась к анализаторам.
– Если мы настроим атомный генератор на модулированный выход в этом диапазоне, то сможем создать переходный контур.
Антон следил за их работой с восхищением. Нейронные интерфейсы позволяли инженерам из Техноократической Империи обрабатывать данные намного быстрее, чем это могли делать люди без технологических усилений.
– А что если мы тоже попробуем подключиться к анализаторам? – предложил он. – Не через нейронные импланты, конечно, а через аналитическую машину?
Карбурант заинтересованно посмотрел на него.
– Вы хотите использовать машину Гиротаха как интерфейс для работы с данными?
– Именно. Машина может обрабатывать огромные объемы информации и находить закономерности, которые мы не заметим визуально.
Антон начал вводить данные со спектральных анализаторов в аналитическую машину. Процесс был медленным – приходилось переводить цифровые показания в символическую систему Гиротаха, но результат превзошел ожидания.
Машина не только подтвердила выводы атомных инженеров, но и обнаружила дополнительные частотные гармоники, которые те не заметили.
– Смотрите, – сказал Антон, указывая на экран. – Машина показывает, что эфирные кристаллы работают не только на основных частотах, но и создают сложную систему обертонов. Это объясняет, почему простое копирование частоты не дает полного эффекта.
Зефирида изучила новые данные с выражением растущего интереса.
– Обертоны... да, это меняет дело. Нам нужно не просто скопировать частоту, а воспроизвести всю гармоническую структуру.
Кварц достал из своего комплекта устройство, похожее на музыкальный камертон, но сделанное из переливающегося металла.
– Квантовый резонатор, – объяснил он. – Может настраиваться на любую частоту и ее гармоники. Если мы правильно его откалибруем...
Он активировал устройство. Оно начало издавать едва слышимый звук, который постепенно изменялся, как будто настраивалось на что-то.
Эффект был мгновенным. Эфирные кристаллы в зале начали светиться ярче, а аналитическая машина отреагировала усилением своей работы.
– Вы создали резонанс с эфирным полем! – воскликнул профессор Коглер. – Все кристаллы в радиусе действия синхронизировались!
Гаррет, который наблюдал за экспериментом из угла зала, забеспокоился:
– А это безопасно? Что если резонанс выйдет из-под контроля?
Его опасения оказались обоснованными. Интенсивность свечения кристаллов продолжала расти, а машина Гиротаха начала работать на пределе возможностей.
– Отключайте резонатор! – крикнул мастер Кривоспир.
Кварц поспешно деактивировал устройство. Свечение кристаллов вернулось к норме, но эффект произвел впечатление на всех присутствующих.
– Мы на правильном пути, – сказала Зефирида. – Но нужно быть осторожнее с калибровкой. Неконтролируемый резонанс может привести к каскадной перегрузке.
Виктория, которая все это время изучала схемы на экране аналитической машины, внезапно обратила внимание на деталь, которую все упустили.
– Подождите, – сказала она. – А что это за дополнительные контуры в схеме устройства? Машина добавила элементы, которых не было в первоначальном проекте.
Антон взглянул на экран. Действительно, схема гибридного устройства стала сложнее. Появились дополнительные блоки, помеченные символами, которых он раньше не видел.
– Машина самостоятельно дорабатывает проект, – понял он. – Используя данные нашего эксперимента, она оптимизирует конструкцию.
Нейтрон подключился к машине через свой интерфейс и попытался прочитать новые элементы схемы.
– Интересно, – сказал он через минуту. – Машина добавила систему обратной связи. Устройство будет не просто производить эфирные кристаллы, а контролировать их качество и корректировать процесс в реальном времени.
– Это же саморегулирующаяся система! – воскликнул профессор Коглер. – Гиротах создал машину, способную к самостоятельному инженерному творчеству!
Карбурант задумчиво изучал обновленную схему.