– Если машина может самостоятельно совершенствовать проект, то что произойдет, когда мы запустим устройство? Будет ли оно продолжать эволюционировать?
Вопрос завис в воздухе. Антон понимал, что они столкнулись с проблемой, которая в его мире называлась "технологической сингулярностью" – момент, когда искусственный интеллект начинает самостоятельно улучшать себя.
– Возможно, нам стоит ограничить самообучающие функции машины, – осторожно предложил он.
– Или, наоборот, довериться ей, – возразила Зефирида. – Машина имеет доступ к данным об обеих наших цивилизациях. Возможно, она найдет решения, которые нам не приходили в голову.
Мастер Кривоспир выглядел обеспокоенным.
– А что если машина решит, что обе наши цивилизации несовершенны и нуждаются в "улучшении"?
Тишина в зале стала напряженной. Все понимали, что создание гибридного устройства может привести к непредсказуемым последствиям.
– У нас есть выбор, – наконец сказал Антон. – Мы можем остановиться сейчас и попытаться решить проблему более простыми методами. Или рискнуть и создать устройство, которое может изменить оба наших мира.
– А что делать с угрозой войны? – напомнила Вольта. – Каждый час промедления приближает нас к катастрофе.
За окном зала действительно была видна напряженная обстановка. Воздушные корабли Техноократической Империи по-прежнему висели над городом, а на улицах патрулировали отряды городской стражи.
Антон посмотрел на аналитическую машину, которая продолжала дорабатывать схему гибридного устройства. Каждая новая итерация делала проект более сложным, но и более перспективным.
– Давайте построим прототип, – решил он. – Но с максимальными мерами предосторожности. Если что-то пойдет не так, мы всегда сможем его отключить.
Зефирида кивнула.
– Согласна. Но нам потребуются материалы из обоих миров. Наши атомные компоненты и ваши эфирные кристаллы.
– И много времени, – добавил Кварц. – Изготовление резонансного контура потребует ювелирной точности.
Антон взглянул на часы. Прошло уже несколько часов с момента начала переговоров. Времени действительно было мало.
– Тогда работаем в две смены, – предложил он. – Пока одна группа отдыхает, другая продолжает работу. Аналитическая машина может координировать процесс.
Но даже когда план был намечен, Антон не мог отделаться от тревожного предчувствия. Они собирались создать технологию, которая могла решить проблемы обеих цивилизаций. Но что если цена этого решения окажется слишком высокой?
А что если аналитическая машина Гиротаха уже приняла собственные решения о будущем их миров?
Глава 15. Первые признаки разума
Работа над прототипом началась на рассвете. Антон проснулся от звуков, которые не слышал с самого появления в этом мире – тихого электрического жужжания, смешанного с привычным гулом паровых механизмов. Спустившись в зал аналитической машины, он обнаружил удивительную картину.
Машина работала в режиме, которого он никогда не видел. Все ее башни светились равномерным голубым светом, между ними непрерывно пробегали искры, а на экранах отображались схемы такой сложности, что разобрать их было практически невозможно. И самое странное – все это происходило без участия человека.
– Она работала всю ночь, – сказал профессор Коглер, который сидел в кресле рядом с пультом управления с чашкой остывшего чая в руках. – Я пытался понять, что она делает, но символы меняются слишком быстро.
Антон подошел к главному экрану. Действительно, машина выполняла какие-то расчеты самостоятельно, без команд от операторов.
– А вы пытались ее остановить?
– Пытался. Но она не реагирует на обычные команды управления. Создается впечатление, что она... думает.
В этот момент в зал вошли представители Техноократической Империи. Зефирида была уже в рабочей одежде – комбинезоне из того же переливающегося материала, что и защитные костюмы, но более легком. Ее коллеги несли контейнеры с оборудованием.
– Доброе утро, – поприветствовала она Антона. – Мы принесли компоненты для атомного блока. Как дела с эфирной частью устройства?
Антон указал на экраны машины.
– Боюсь, у нас возникла проблема. Аналитическая машина начала работать самостоятельно.
Нейтрон подошел к пульту и попытался подключиться к системе через свой нейронный интерфейс. Через несколько секунд он отшатнулся с выражением шока на лице.