– …
– Спасибо Уильям, хорошего дня вам! До свидания!
Мама положила трубку.
– Что ж, дочь, первое впечатление положительное. Вежливый молодой человек. И внял моей просьбе. Ну что ты так смотришь на меня? Мамочка лучшего тебе желает и беспокоится о тебе! Беги, собирайся в школу, а то опоздаешь!
Глава 4
Magazine «You Never Knew Me»
Учебная неделя подходила к концу. Мы сидели на последнем уроке в ожидании долгожданного звонка. Миссис Тейлор смилостивилась над уставшим классом и поставила нам экранизацию «Ромео и Джульетты». Неплохо, кстати, итальянцы с нашими сняли.
Я покосилась на Оливию. Она увлеченно смотрела на экран.
Выдрала листок из тетради, аккуратно сложила его и разорвала пополам.
На половинке быстро нацарапала:
Лив, будь другом. Прикрой меня сегодня, если мама тебе позвонит
Сложила записку и, выбрав момент, когда миссис Тейлор отвернулась, кинула ее на парту подруги. Увидев незнакомый предмет, она опешила на секунду, но сразу прикрыла записку ладонью. Тихонько открыла ее, пробежала глазами, обернулась в мою сторону и отрицательно мотнула головой.
Так и знала, что придется ее уламывать. В ход пошла вторая половина листка.
Пожалуйста! Мы же друзья! Просто скажи, что мы вместе занимаемся.
Блин, сегодня же пятница, – запоздало сообразила я и зачеркнула слово «занимаемся», вместо него дописала:
занимаемся. зависаем.
У нас типа девичник или что-то такое.
P.S.: Скажи да! Иначе я закидаю тебя записками!
И снова кинула ей сложенный несколько раз листок. Оливия посмотрела на меня волчьим взглядом, прочитала послание и медленно утвердительно кивнула, подняв указательный палец вверх – «один раз».
Я радостно кивнула в ответ.
– Девочки, что тут у вас происходит? – встряла миссис Тейлор. – Оливия, потрудись объяснить, что за язык жестов на уроке?
Я поспешила спасти подругу:
– Извините, миссис Тейлор, это я ее отвлекла. Такое больше не повторится!
В таком случае, ставлю тебе звездочку, Флоренс Уайт, – насупилась миссис Тейлор.
В Левеншулме все помешаны на дисциплине. Если за месяц ученица набирает пять таких звездочек, родителей вызывают в школу. От этой мысли по спине пробежал холодок. Но следом пришло осознание: нам осталось учиться около недели. Так что плевать я хотела на эту сраную звездочку. Я почувствовала, как улыбка появляется на моих губах, но, встретившись взглядом с учительницей, сделала виноватую мину.
После звонка я подошла к Оливии. Она яростно запихивала тетради и ручки в сумку.
– Ты прекрасно знаешь, как я не люблю врать! Мне и тот несчастный концерт с трудом дался! Один раз, и только потому, что мы дружим с детства! – выпалила она и умчалась на свой факультатив по математике.
Я же в гордом одиночестве отправилась домой.
Дома никого не было. Чудесно. В последнее время родители частенько задерживались на работе допоздна. Подумалось, что и я в скором будущем львиную долю своей жизни буду посвящать фабрике. От этих мыслей у меня скрутило живот. Сказать маме о том, что я не хочу управлять фабрикой, у меня язык не поворачивался. Но хуже всего, я не знала, что мне ей противопоставить. Если не фабрика, то что? Кем я хочу быть? У меня не было ответа на этот вопрос. Да, у меня хорошие оценки почти по всем предметам. Разве что физика проседала немного. Но ни к чему я не испытывала искреннего интереса. Я просто зубрила, вдалбливала в себя эти бестолковые факты и формулы. Потому что, если ты учишься в Левеншулме, ты должна зубрить. Вздохнув от этих мыслей, я повесила сумку с тетрадями на спинку стула и театрально произнесла: «Я подумаю об этом завтра», представляя себя Скарлетт О’Хара. Поставила купленную в понедельник пластинку на проигрыватель – его, кстати, пришлось забрать из гостиной. И под звуки песни «Двойное испытание»6 открыла шкаф в поисках вещей черного цвета. А это и правда было испытанием, потому что мой гардероб состоял в основном из мягких пастельных оттенков голубого, лилового, розового, персикового и более редких акцентных синего, зеленого, винного цветов. В основном одежду мне помогала подбирать мама. И я, в общем-то, не была против. Но сегодня я взглянула на свой гардероб критическим взглядом. Розовые свитерочки в ромбик, юбочки в клетку, брючки с идеально ровными, отутюженными стрелками – от всего этого хотелось завыть. Такую одежду должна носить образцово-показательная девочка. Я и была ей, этой девочкой. Но сегодня побуду кем-то другим. С этими мыслями я принялась потрошить шкаф.