— Харпер! Наконец-то! — он остановился у ее стола, понизив голос до хриплого шепота, но напряжение в нем было почти осязаемым. Его серые глаза внимательно, лихорадочно ощупывали ее лицо. — Где ты была?! Я утром звонил на Маунт-Вернон-стрит, миссис Эллиот сказала, что ты не ночевала дома. Я чуть с ума не сошел! Я уж думал… Черт возьми, Вив, что случилось после того, как я вчера уехал от этого старого лиса-адвоката? Где ты пропадала всю ночь?!
Его беспокойство было таким искренним, таким неподдельным, что Вивиан почувствовала острый укол вины за свою ложь, которую приготовила заранее. Но страх — за него, за себя, за тетушку — перевешивал.
— Все в порядке, Уиттакер, успокойся, — постаралась она улыбнуться как можно беззаботнее, хотя губы ее дрожали. — Ничего страшного не случилось. Просто… после библиотеки мне стало не по себе. Понимаешь, тети нет дома, а после всего, что было… мне показалось, что за мной следят. — Она сделала паузу, стараясь придать голосу убедительности. — Я испугалась возвращаться на Маунт-Вернон одна. Взяла кэб и поехала… к одной старой знакомой тети, миссис… Эванс, она живет недалеко, на Бикон-стрит. Решила переждать у нее до утра. Не хотела тебя беспокоить по пустякам, ты и так был занят этим адвокатом.
Она отвела взгляд, боясь, что он прочтет правду в ее глазах. Дэш несколько секунд молчал, его брови были сдвинуты, он явно взвешивал ее слова. Он знал ее слишком хорошо, чтобы поверить безоговорочно.
— Знакомой тети? — наконец медленно переспросил он, и в голосе его прозвучал неприкрытый скептицизм. — И ты всю ночь провела у этой… миссис Эванс, не удосужившись даже сообщить мне, что жива и здорова, зная, что я буду сходить с ума от беспокойства? Харпер, ты держишь меня за идиота? Ты выглядишь так, словно провела ночь не в гостях у благовоспитанной дамы, а в лапах у самого Люцифера. Что случилось, Вив? Почему ты так кутаешься в этот чертов шарф?
Он шагнул еще ближе, его серые глаза внимательно изучали ее, подмечая и бледность, и напряженную позу, и то, как она инстинктивно прикрывала шею. Однако, благодаря искусному гриму Мадам Роусон, следов на щеке Дэш не заметил.
— Я же сказала — ничего! — она попыталась отмахнуться, но голос дрогнул.
— Харпер… — начал он тем тихим, опасным тоном, который она так хорошо знала, и протянул было руку к ее шарфу, но тут же отдернул ее, словно боясь причинить боль или услышать правду. Он глубоко вздохнул, провел рукой по своим растрепанным волосам. — Ладно. Не хочешь говорить — не надо. Но если с тобой что-то случилось… если тебе снова угрожали… ты должна мне сказать, Вив. Черт возьми, мы же договорились держаться вместе!
Его внезапная смена тона, усталость и искреннее беспокойство в голосе тронули ее сильнее, чем могли бы тронуть любые упреки. Ей отчаянно захотелось рассказать ему все — о нападении, о страхе, о Мадлен, о Сент-Джоне… Но она сдержалась. Нет, нельзя. Ради него же.
— Все в порядке, Дэш, правда, — сказала она уже мягче, стараясь улыбнуться. — Просто я очень устала и нервы ни к черту после всего. Давай лучше о деле. Ты узнал что-нибудь у адвоката Кроули?
Дэш мрачно покачал головой.
— Старый хрыч заперся в своей конторе и твердит одно: «Ничего не знаю, ничего не помню». Явно запуган до полусмерти. Или ему очень хорошо заплатили за молчание. Тупик. А ты? Что с директорами «Atlantic Cargo»?
Вивиан открыла блокнот, благодарная за смену темы.
— Кое-что есть. Чендлер умер в конце 1907-го, официально — «несчастный случай». Пайк, второй совладелец, разорился и исчез в 1908-м, сразу после того, как Кроули отозвал свой иск. А третий, Блэкмор… он вообще, как призрак, почти никаких следов в архивах.
В этот момент к их столу подошел Эд Фаррелл, неся стопку бумаги для рисования. Он остановился, окинув Вивиан долгим, маслянистым взглядом, который неприятно скользнул по ее лицу и шее, прикрытой шарфом.
— Что-то вы, Харпер, неважно выглядите сегодня, — протянул он с притворным сочувствием. — Уж не переутомились ли на светском приеме у Трасдейла? Или, может, ночные прогулки по Бостону плохо сказываются на цвете лица? Некоторые леди забывают, что темные переулки — не место для одиноких прогулок…
— Заткнись, Фаррелл, — ледяным тоном оборвал его Дэш, вставая и делая шаг навстречу карикатуристу. — И проваливай отсюда, пока я тебе нос не сломал.