Грэм помолчал, внимательно изучая его лицо.
— Возможно, — сказал он наконец неопределенно. — Но пока это лишь ваши догадки. А у меня есть «факты». И слухи. Будьте осторожны, Уиттакер. Очень осторожны. И держитесь подальше от неприятностей. И от мисс Харпер, пока она… отдыхает. Я не хочу, чтобы «Бостон Глоуб» ассоциировался со скандалами. Вы свободны.
Дэш вышел из кабинета с тяжелым сердцем. Он был в ловушке. Кто-то умело дергал за ниточки, пытаясь выбить его из игры. И самое страшное — он не знал, кто этот кукловод, и понимал, что Вивиан, где бы она ни была, тоже в опасности. Возможно, даже в большей, чем он предполагал.
Первые несколько дней пребывания в Марблхеде Вивиан почти не выходила из комнаты. Она спала, читала или просто сидела у окна, глядя на серое, неспокойное море, цвет которого менялся от свинцового до грязно-зеленого в зависимости от капризов погоды. Шум волн, разбивающихся о прибрежные скалы, действовал на нее странным образом — он не успокаивал, но помогал заглушить внутренний гул боли и гнева, позволял мыслям течь свободнее.
Постепенно она начала приходить в себя. Стала совершать долгие прогулки по пустынному пляжу, закутавшись в теплое пальто и шарф. Ветер трепал выбившиеся из-под шляпки волосы, соленые брызги оседали на лице, а холодный воздух бодрил и прояснял голову. Она бродила часами вдоль кромки воды, подбирая выброшенные морем раковины и обкатанные волнами разноцветные стеклышки, и думала, думала, думала.
Иногда тетушка Агата вытаскивала ее на мероприятия местной «светской» жизни — чаепития или заседания дамского книжного клуба. Вивиан подчинялась неохотно, чувствуя себя белой вороной среди этих почтенных матрон, обсуждавших последние романы и сплетни. На одном из таких сборищ в доме миссис Чедвик, Вивиан пришлось отбиваться от назойливых ухаживаний племянника хозяйки, молодого человека с водянистыми глазами и чрезмерно самоуверенными манерами, который, очевидно, счел одинокую молодую журналистку из Бостона легкой добычей. Она вежливо, но твердо дала ему отпор, вызвав неодобрительные взгляды некоторых дам.
В один из таких серых, ветреных дней Вивиан взяла в библиотеке миссис Чедвик книгу — какой-то популярный роман, чтобы отвлечься перед сном. Вечером, устроившись в кресле у окна в своей комнате, она открыла книгу и обнаружила между страницами необычную закладку. Это был не просто клочок бумаги, а плотный картонный прямоугольник темно-синего цвета, на котором не было ни слова, лишь один-единственный, четко вытисненный золотом символ — маленький якорь, обвитый морским змеем.
Сердце Вивиан екнуло. Якорь… Морской змей… Это не могло быть случайностью. Это был символ, напрямую связанный с судоходством, с морем, с «Atlantic Cargo»! Но кто мог оставить эту закладку? Тетушка Агата? Миссис Чедвик? Ее назойливый племянник? Маловероятно. Это было слишком… целенаправленно. Слишком похоже на знак, на тайное послание.
Она повертела закладку в руках. На оборотной стороне не было ничего. Просто темно-синий картон. Но сам символ — якорь и змей — говорил о многом. Это не было похоже на стиль Рэндольфа — тот предпочитал прямые угрозы или грубые действия. И уж точно не на Сент-Джона — его методы были более тонкими, почти невидимыми. Значит… Блэкмор? Мог ли это быть он? Мог ли он узнать, что она здесь, в Марблхеде, что она ищет его? И решил таким образом подать знак, проверить ее реакцию?
Мысль была смелой, почти безумной, но от нее захватывало дух. Если это действительно Блэкмор, если он готов пойти на контакт, то это тот самый шанс, которого она ждала. Шанс получить доказательства, отомстить, добиться справедливости. Но это был и огромный риск. Если это ловушка? Если за этим стоит Рэндольф или кто-то из его людей?
Вивиан подошла к окну и посмотрела на бушующее море. Ветер выл в каминной трубе, а волны с ревом обрушивались на берег, поднимая столбы белой пены. Буря бушевала не только снаружи, но и в ее душе. Она сжала закладку в руке так сильно, что острые края картона впились в ладонь. Рискнуть? Или отступить? Ответ был очевиден. Она слишком долго шла к этому, чтобы теперь повернуть назад. Она примет этот вызов, чего бы ей это ни стоило. Этот темно-синий прямоугольник с золотым якорем и змеем был теперь ее единственным компасом в бушующем море лжи и предательства.
Конец второй книги