№ 141. Старик рассказывал. Девяти лет наняли в Белозерске скотину пасти. 3 дня поводили. Коров шестьдесят. На третий день одного послали. Он и давай реветь. Вдруг старичок. «Что плачешь?» — «Вот батька нанял в пастухи, а коровы ушли». — «А будешь пасти?» — 3 раза спрашивает. — «Буду». Взял поясок — раньше у пастухов пояски были — что-то сказал и отдал. «Завтра утром приведешь, в лес не ходи. Утром распусти, вечером затяни, на ночь сымай». Не вытерпел, затянул, коровы в мыле прибежали. Много денег тогда заработал, скотина в сохранности была. На следующий год нанялся в ту же деревню. Затянул поясок — ничего. Только на один год был дан (Вологодская обл., Белозерский район, Шубач, 1988).
№ 142. Из-за куста выскочил в балахоне, хто такой, он хоронился, а мать лошадей искала, пастуху-то и сказала, так он на мать рассердился. Это он помогал пасти коров, помощник, его видеть нельзя. Он ему заворачивал коров. Он черт; пастух в рог рыкнет, и помощник коров ему заворотит. Черти пригнали коров, евонны помощники. Пастухи, кто и с чертом ворожат, кто и с богом, кто как сумеет. Все говорят, что передают чертей (Новгородская обл., Любытинский район, Ковриг, 1986).
№ 143. Бывает, что леший помогает человеку. Мне леший помогал дрова рубить. Праздник был, а у меня дров не было, лошадь-то не всегда дают. Я поехала в лес и взяла с собой сына Юру, он маленький тогда еще был. Смотрим, лесом какой-то человек идет. Мы едем, а он идет. Стали дрова рубить, я рублю и рядом кто-то рубит, эхо так и раздается. Не знаю, как и воз нарубила, как отмахала. Это мне леший помогал. Поехала обратно, Юра-то у меня на возу сидел. Смотрю, над лесом, выше леса леший идет. Тут ветер очень сильно задул, только нам с горы-то спускаться, тут как ураган начался. Не знаю, как и вышло так, воз-то у нас перевернуло, Юра под возом оказался. Не знаю, откуда и силы хватило, как одним духом поставила повозку правильно. Достаю сынишку-то, как из гроба, весь в снегу, и не видно. И дорога гладкая была, ну ровная, ровная. Потом мне старушка сказала, что хорошо, я с собой сына взяла, ангельская душа, вот бог-то меня и помиловал. Не знаю, как и до дому добралась (Вологодская обл., Кирилловский район, Благовещенское, 1979).
№ 144. Еще про охотника расскажу. Далеко ходил в лес, охотился на медведей. Была избушка срублена в лесу. Он в ей ноцевал. А у него было шесть собак. А он-то [охотник] тоже ходил со статьей[91], как встретится, так слова не скажет. В етом-то глубоком лесу вздумал ночевать-то. И собаки с ним. Как к избушке подходит, а двери-то полые стоят. Заглянул — праведный[92] там, лежит на лавоцке. [Охотник] уж убродился и итти больше некуда. Так говорит: «Настоящий, — говорит, — крещеный человек, так выходи разговаривать со мной по-целовецески, а ежели, — говорит, — нечистый дух, так тебе здесь места нету, поди отсюда, опростай мне место!» Не выходит. Три раза сказал. Он разворотился, в сапогах, в армяке, в серой шляпе встал и пошел, и пошел... Зашумело, зашумело, собаки все за ним вслед убежали, и собачьего лая не слышно, и лес зашумел. Он [охотник] вошел в избушку, уж ночь подстигла. Истопил печку, сварил себе. Вдруг торок[93] пошел, собаки. Он скликал их. Пять прибежали, а шестая, сама последняя, самая ловкая, захлестнул ее насмерть [леший]. Таку осину пустил [леший], повалил, так приперло дверь, до утра выйти не мог. Утром потолок разобрал. Стал бояться ночевать (Архангельская обл., Каргопольский район, Хотеново, 1989).
№ 145. Много в лесу путают. Я вот коров пас, так никак домой не загнать, говорят, лесовик держит. И с дояркой пойдем. Потом колокольчик повесили, и все дней пять пасется в лесу, не пускает. Там колокола — пойду, и сюды приду — звонят, и тут звонят. Хватит! Прихожу домой, а коровы дома. Кусты тут были, дня три пас коров. Искал, а их и нет, а они в кустах ночуют. Хто-то их держит, бывало, что и не найти. Ищу — нет, потом пришли, не знаю, где были (Новгородская обл., Старорусский район, Ночевалово, 1990).
№ 146. Вольный у ствола руку поставит — порох летит, а дробь ловит. Вольного только медью взять можно. Один мужик охотился. Стрельнет, а попасть не может. Догадался, медью патрон зарядил. Выстрелил, а ему: «Что ты мне, — говорит, — наделал. Я бы тебе, — говорит, — дробь-то бы отдал». Руку пробил. «Иди домой» — и три раза стегнул, но не больно. Мужик пришел, на 3-й день с тоски умер. Свинец вольного не берет, а медь взяла (Вологодская обл., Белозерский район, Лойда, 1988).