Однажды ворону пришла в голову идея: зачем делать новых людей, если можно оживить мертвых? Он предложил ее Луне, но получил отказ: умершие уже прошли свой земной путь, и ни к чему беспокоить их на том свете, а их вдовы пусть выходят замуж за новых, молодых юношей. К тому же духи после смерти, возможно, уже успели переселиться в других людей. Представляете, какая может начаться путаница!
Малыши, созданные Луной и лесной ящерицей, сначала отправлялись под опеку некоего духа в ожидании земного рождения. Одни дети могли выбрать себе родителей по своему желанию – они однажды уже рождались и умерли маленькими, поэтому помнили свою мать и хотели вернуться к ней. Других детей дух до поры до времени прятал в ветвях эвкалипта. Когда под этими ветвями проходила женщина, она становилась матерью такого ребенка.
Аборигены верили в то, что ратапа – будущие дети, в чем-то похожие на уже упомянутые зародыши первых людей инапертва, – спрятаны своими создателями, тотемическими предками, в определенных местах в ожидании, когда рядом окажется молодая женщина, которая сможет дать им настоящее рождение. С этим связано любопытное явление, когда новорожденный не только принадлежит к тотему своего отца или матери, но и получает личный тотем – покровителя леса, рощи, реки или долины, где он обитал, будучи ратапа.
Вода и глина, дерево и камень, корни и плоды… Из всего этого, буквально из лона родной земли, появляется человек, и на пороге земной жизни его встречают старшие собратья, тотемические родственники. Мифы аборигенов о возникновении человека, как правило, не являются всеобъемлющими: они повествуют не о происхождении человечества в целом, а более «семейную» историю – о рождении конкретной тотемной группы от общего мифического предка.
Тотем не символ, не рисунок и не изваяние: коренные австралийцы считали своим братом и другом каждое существо, к тотему которого они принадлежали. К каждой ящерице, кенгуру, вомбату или бандикуту они относились с уважением, соблюдали разнообразные запреты на поедание его плоти и могли даже обратиться к нему с речью, как к родному и близкому существу. Между ними сохранялась тесная родственная связь, хотя животные больше не были людьми, а люди не могли превращаться в животных или рождаться прямо из их тела – те времена, когда это было возможно, давным-давно прошли и теперь называются временем сновидений.
Но прошли ли они безвозвратно? Аборигены считали, что возвращаться во времена сновидений, чтобы вновь увидеть первый рассвет и мир в начале его становления, в определенном смысле возможно и даже необходимо. Как это сделать? Узнаем, если прочтем следующую главу.
Глава 3. Путешествие в Страну сновидений
Вы ведь еще не забыли историю дикобраза, которого угораздило жениться на самке тасманийского дьявола? А знаете, что он сделал, когда понял, что коварная супруга бросила его в лабиринте горной пещеры? Он заснул! И не потому, что утро вечера мудренее и важные решения лучше принимать на свежую голову. Нет, он надеялся найти выход из пещеры прямо во сне, подключившись, как к мощному информационному серверу, к коллективному опыту предков, которые, возможно, когда-то ходили по этим горным дорогам.
«И видеть сны, быть может…»
Время сновидений, или просто сновидения, – одно из ключевых понятий в воззрениях австралийских аборигенов. И одно из самых сложных. Начнем с трудностей перевода. Ни русский вариант, ни даже английское dreaming, которое означает и сон, и мечту, не могут точно передать его смысл, потому что это еще и «предание», и «вечность», и «разговор с вечностью», и «дорога мечты».
Еще сложнее с пониманием сути. Одни исследователи видят в этом нечто вроде грез наяву, коллективной медитации или даже массового гипноза, когда в причудливом священном танце, в грохоте барабанов и однообразном гудении древней деревянной трубы диджериду люди впадают в состояние между сном и явью. Их разум выходит за пределы видимого мира, вступает в контакт с незримым и духами предков.
Древнее наскальное искусство в пещерах и убежищах Буррунгкуй (Нурланги). Национальный парк Какаду, Австралия
Позвольте, к чему такие мистические сложности, возражают другие. Незачем специальными ритуалами стирать границы, которых нет изначально. Ведь мифические предки аборигенов не обитают в каком-то отдельном астрале, они повсюду: в животных и растениях, в камнях и скалах, в эвкалиптовых рощах и источниках воды. Потомки ходят по тем же тропам, которые проложили прародители на заре времен, видят на этих дорогах их следы и слышат их голоса.