Выхватила Олена у сводной сестры подснежники, сидит, прическу ими украшает. А мачеха спрашивает:
– Где ты нашла цветы?
– В лесу на полянке росли, – ответила Марушка.
Удивилась мачеха, но ничего не сказала. Думала всю ночь, думала, какое бы задание падчерице дать, чтобы та домой не воротилась, и придумала.
– Ступай-ка ты в лес за земляникой, – говорит злая баба Марушке. – Нам с Оленой ягод поесть охота.
– Матушка, да где же под снегом ягоды найти?
– Где хочешь, там и ищи, дрянная девчонка! – набросилась на Марушку мачеха и захлопнула за ней дверь.
Снова пошла девочка в лес. Мороз пуще прежнего, темнота – хоть глаза выколи. Вдруг опять заиграл впереди между деревьями огонек. Подошла к нему Марушка и увидела знакомый костер. А вокруг него снова сидели братья-месяцы.
– Что опять привело тебя в зимний лес, девочка? – спросил Январь.
– Мачеха велела мне набрать земляники, – ответила Марушка.
– Братец Июнь, – сказал Январь одному из юношей, – садись-ка на мое место.
Сел Июнь на место Января и взмахнул дубинкой. Пламя взметнулось, сугробы растаяли, на деревьях показались листья, запели птицы. А на поляне то тут, то там заалели ягоды земляники.
Набрала Марушка целый передник ягод, поблагодарила братьев и прибежала домой. Обмерли мачеха с Оленой, когда увидели землянику в январе.
– Где это было столько ягод?
– На высокой горе их нашла, – ответила Марушка.
Снова задумалась мачеха, что бы сделать, чтобы падчерицу со света сжить. Через несколько дней говорит ей:
– Поди в лес и принеси Олене румяных яблок!
– Да слыханное ли дело, чтобы в январе яблоки росли?
– Не болтай попусту, а иди в лес! – прикрикнула на девочку мачеха, снова вытолкала ее на улицу и плотно закрыла дверь.
Снова пошла Марушка по лесу. Холод такой, что птицы на лету падают, снег глубокий, ветер завывает. Долго девочка плутала, прежде чем добралась до костра братьев-месяцев.
– Опять мачеха тебя в лес отправила? – спросил гостью Январь.
– Опять. Велела набрать для сестрицы Олены спелых яблок. Простите, братья-месяцы, можно попросить вас о помощи еще раз?
Встал Январь и сказал:
– Братец Октябрь, садись-ка на мое место.
Сел Октябрь на место Января, взмахнул своей дубинкой.
Снова взлетело пламя к самым небесам, и наступила осень. Падают желтые листья, а на деревьях наливаются яблоки. Подошла Марушка к яблоне, тряхнула ее – упало яблочко. Тряхнула снова – упало еще одно. Схватила их девочка, поблагодарила братьев-месяцев и вернулась домой.
Попробовали мачеха с Оленой яблоки и удивились тому, какие они сочные да душистые. Решила Олена сама в лес пойти. Отговаривала ее мачеха, предлагала послать за яблоками Марушку, но дочь стояла на своем:
– Сама пойду! Эта мерзавка снова все по дороге съест!
Надела Олена шубу и пошла в лес. Блуждала-блуждала, вышла к костру братьев-месяцев. Подошла к нему и стала греться, не спросив разрешения.
– Чего тебе надобно, девочка? – спросил Январь.
– Не твое дело, старый хрыч, – огрызнулась Олена.
Посидела она еще немного, погрелась и дальше в лес пошла яблоки искать.
Махнул Январь дубинкой, подул ветер, и полетел с небес густой снег. Но упрямая Олена шла дальше в лес. Шла, шла, пока не упала от усталости. Там в лесу она и замерзла.
А мать места себе не находит, думает, куда дочка пропала. Время уж к вечеру, а Олены нет. Надела тогда мать шубу, повязала платок и пошла в лес дочь искать. А ветер крепчает, сугробы все выше становятся. Зовет мать Олену, а та не откликается. Шла баба, шла, промерзла вся, упала на землю, да так в лесу и осталась.
А Марушка дома печь затопила, поесть приготовила, ждет мачеху с Оленой. Но ни одна, ни другая больше не вернулись. Остались Марушке дом, корова да пастбища кусок. А как пришло время, женился на девушке пригожий парень – первый во всей деревне работник. И жили они долго и счастливо.
Легенда о повелителе камней и руд
Жила в деревне женщина, и была у нее красавица дочь. Мать ее холила и лелеяла, к тяжелой работе не подпускала. Выросла девочка капризной и высокомерной. Подруг в деревне у нее не было, с парнями местными тоже знаться не желала. Мать дочку не ругала – очень уж любила. Всегда ей лучший кусок отдавала, нарядные платья шила.
Только однажды за ужином заплакала девушка горько-горько:
– Ах я, несчастная! Ах я, горемычная! И платьев‐то у меня мало, и перстеньков нет, и украшений для волос.
– Небогато мы живем, милая, – согласилась мать. – Но в деньгах ли счастье? Мы с твоим отцом всю жизнь жили в мире да согласии, и не нужны нам были ни золото, ни серебро.