— Не дай ему укусить себя! - воскликнул Ришар. — Яд Савойя смертелен для эльфов.
— Знаю! - воскликнула в ответ Луна, нанося быстрые и сильные удары по твари, в отблесках воды казалось, что ногти ее вытянулись, обрели прочность кинжалов. Ришар бросил ей клинок, который Луна поймала в воздухе. Колдун отвлекся, уничтожая превосходящих в количестве противников. Самым важным было не дать окружить себя. Молодых Савойя убить очень просто, они еще не владеют магией. Эти никогда и не должны были вырасти в аристократию. Перспективных кровопийц охраняют и заботятся о них в первые годы жизни.
Победный крик заставил Ришара обернуться. Луна стояла, тяжело дыша и сжимала окровавленный клинок в руках. В реке лежало раздутое тело кровопийцы. Его голова уплыла вниз по течению. Колдун поспешил справиться с оставшимися в живых. Он мог бы призвать огненную магию, но понял, что справиться и так. Без необходимости колдун не любил обращаться к своей сути, выпуская жестокое пламя. Каждый раз ему казалось, что огонь пожрет его, вырвется из оков его стальной воли и уничтожит тело и душу. Савойя упали, словно тряпичные куклы, после того, как он пронзил их черные сердца.
Луна стояла по колено в воде и тяжело дышала, она ожидала, что после первого совершенного ей убийства, ее настигнет кара, что вода закипит и поглотит ее, что ударит молния за то, что она отняла жизнь, что боги лично сойдут с небес и покарают ее. Табу всех эльфов, чужая смерть, отягощающая душу, уродующая ее, превращающая в «мерзость». Она стояла над бездыханным телом и ждала. Но ничего не произошло. Тогда Луна посмотрела на небо и рассмеялись. Ведь тучи рассеялись, а вода заискрилась серебром. Воздух, прохладный и чистый звенел от силы, а природа безразлично продолжала свой цикл, где жизнь сменялась смертью, а из ее разложения появлялась новая жизнь. И вот теперь магия, что поддерживала искусственную жизнь в этих несчастных иссякла, и они смогли вернуться в вечный цикл. Боги считали правильным убийство Савойя. Боги одобряли его. Вдруг Луна поняла, что ее мать ошибалась, считая, что каждая жизнь бесценна. Савойя не живы, они все давно мертвы. И кто-то просто должен им напомнить об этом.
Ришар смотрел на эту удивительную девушку и не решался подойти к ней. Он боялся, что испортит тот волшебный момент, который она разделяла с миром, что он не мог увидеть своими смертными глазами. Наконец, набравшись храбрости, Ришар произнес:
— Ты не ранена?
Она мотнула головой, разбросав по плечам серебряные волосы. Ришар вздохнул, не замечая до этого, что задержал дыхание, опасаясь услышать, что ее успели укусить.
— Пойдем, вернемся в город, посмотрим, сможем ли еще кому-нибудь помочь.
Эльфийка молча кивнула, взяла на руки притихшего Мантикора и вышла на берег.
Глава третья
Спутники возвращались обратно в городок героями в глазах жителей. Многие бы погибли, если бы нападение Савойя произошло, когда в деревне не оказалось сильного борца с ними. Счастливые горожане подарили Луне белоснежную молодую кобылу, дали множество припасов и принесли какую-то одежду девушке, отказавшись за нее от денег Ришара. Маленькая девчушка, которую эльфийка заприметила еще в цирке, бросилась к ней на шею. Луна погладила русые мягкие волосики.
— Я прошу мир благословить это светлое дитя, — сказала эльфийка и поцеловала малышку в лоб. Ришар почувствовал, что благословение было услышано, несмотря на то, что Луна временно была лишена своих способностей. Мать девочки не спешила забирать ее обратно, ведь известно, что благословение, данное эльфом остается на всю жизнь, и теперь девочку избегут многие болезни и несчастья. К сожалению, его могли получить только дети и то, очень редко. Остальные малыши тоже побежали к Луне по наущению родителей, но им она ничего не сказала. Ришару и раньше случалось встречать теплый прием, все же его отряд неоднократно оказывался ответом на молитвы жителей, но в этот раз было нечто особенное. Благоговение, взоры украдкой, дары, преподнесённые эльфийке, будто это она единолично победила всех Савойя. Ришар был не настолько тщеславен, чтобы завидовать, он с отстранённым интересом наблюдал за жителями, которые недавно потешались над девушкой в клетке, а теперь возносили ей молитвы.
Пара покинула деревню с первыми лучами рассвета. Им предстоял долгий путь. Спутница колдуна не казалась ни веселой, не взволнованной, ее больше заботило, удобно ли Мантикору, прижавшемуся к ее нагому животу. Ришар постоянно отвлекался, гладя на ее длинные ноги. Он хотел ее, и с каждым мгновением осознавал, что желание становится все сильнее, его тянуло к ее белоснежной коже, казалось, что если он прикоснется хоть на мгновение, наваждение отступит. Но Ришар знал, что именно так и действует прикосновение бессмертных, медленно вытягивая волю. Ришар знал, что он не остановится, стоит ему коснуться бархатистой кожи, стоит только позволить себе даже мечтать о ней. Словно прочитав его эмоции, девушка сказала: