— Мое предложение в силе. Я не деревенская девушка с острыми ушами, которых ты встречал ранее. Я эльфийка, воспитанная своей матерью. И если бы я встретила кого-либо, от кого бы веяло такой приятной силой, как от тебя, ты бы не встретил меня девственницей.
— Как ты ощущаешь мою силу? — спросил Ришар, пытаясь сменить тему. Слишком велик был соблазн поддаться, вот уж он не ожидал, что жертвой окажется он сам. Его красивые губы изогнулись в горькой усмешке. С тех пор, как Савойя изуродовали его некогда красивое лицо, женщины больше не сильно обращали не него внимания. А те кто обращал, мечтал не о нем, а о его деньгах и титуле герцогини.
— Большинство людей горят как спички или факелы. А ты - словно лесной пожар. Мне нравится твое пламя. Оно… сладкое. Моя мама тоже имела теплую силу, похожую на бескрайнюю зеленую даль Злого Леса. Несмотря на название этого места, ее сила была доброй. И твоя сила добрая.
Ришар усмехнулся. Эльфийка легко раскусила его сущность и правильно определила силу его магии — лесной пожар, отпусти этот огонь из под контроля, он спалит его самого и всех его близких. Вязь шрамов на левой щеке дернулась, Ришар был способен полностью улыбаться только одно стороной рта, а потому на губах его играла злая усмешка, стоило ему попытаться улыбнуться по-настоящему.
— Я довольно сильный боевой маг. Владею способностями к призыву огня, при необходимости могу обернуться пламенем. — Пояснил он. Огнем он не обращался уже десять лет, с того самого дня, как пробудились его способности. С тех пор Ришар опасался своего пламени, ему казалось, расслабься он, отпусти свои мысли и чувства и он сгорит вместе со всем, что ему дорого.
Ришар понадеялся, что если сразу установит с девушкой отношения учитель-ученица, она перестанет видеть в нем мужчину. Они миновали засеянные цветущие поля подсолнуха и въехали в лес, где могучие деревья разрывали плоть земли огромными корнями, мелкий кустарник у края поля деревенские жители растащили на дрова для растопки, а потому поначалу лес выглядел мирным и благородным. Но Ришар хорошо знал это место и хотел пересечь его до наступления ночи, здесь водились мантикоры, медведи и волки, которые с удовольствием лакомились незадачливыми путниками, посмевшими поддаться обманчивому очарованию леса. — Почему ты сравнила мой огонь со способностями своей матери, а не со своими? Твои умения чем-то отличаются от ее?
Луна подумала, прежде чем ответить ему. Она нахмурилась, будто ее беспокоило то, что она собиралась сказать:
— Мама не просто так назвала меня Луной. Моя сила куда холоднее твоей, она словно лунное сияние в беззвездную ночь... Эльфы преломляют свет, с легкостью сплетают из него иллюзии, мне это удается с трудом, лечить я тоже не очень умею. Но раньше я могла переходить за рамки жизни и смерти, возвращая жизнь тем животным, которые недавно умерли.
Глаза Ришара округлились, он никогда не слышал о подобных способностях у эльфов. Чтобы не выдать своего изумления, он спросил:
— И что случилось затем?
— Затем мама запретила мне играть с мертвыми. Она сказала, что Смерть также важна как и Жизнь, и я не имею права ввязываться в их танец. Эльфам нельзя играть со смертью, это табу. Вот только я нарушила его…
Луна взглянула на свои руки. Она убила существо, оборвала чужую жизнь, и чувствовала себя от этого хорошо. Луна все еще напряженно ждала кары от мироздания, но кажется, мудрые боги не глядели на нее.
— Я согласен с мнением твоей мамы о том, что жизнь и смерть находятся в вечном танце, вмешиваться в который мы не должны. У меня была пара знакомых некромантов, которые закончили одинаково: та жизнь, иллюзией которой они наполняли своих кукол, однажды полностью уходила из них. Они сами превращались в гулей - умертвий. Потом мне или другим некромантам приходилось рубить их головы, чтобы они не пытались вытянуть чужую жизнь, пожрав плоть. Не самое приятное занятие, особенно, когда был знаком с мертвецом. Но я не согласен с тем, что тебе нельзя отбирать жизнь, потому что если выбирать между твоей жизнью и жизнью савойя, твоя куда ценнее. Потому что савойя в большинстве своем уже мертвы. — Конь Ришара переступал через корни, безразлично оглядывал мхи и папоротники, седок не подгонял его, зная, что скачка рысью по лесу – не самое мудрое занятие. Ришар любил своего коня, берег его ноги и приберегал овес и сладкие яблоки, которые тот очень любил. Он даже подумывал спешиться, чтобы поберечь силы животного, но понимал, что чем дальше они продвинуться, тем лучше: — Ты знаешь, кто твой отец?