Она так и не поняла, почему ей улюлюкают все в след, а Лиор едва различимо шепчет:
— Решилась таки со свечением расстаться. И выбрала для этого Савойя! Говорят, что эльфы сумасшедшие, но я никогда не думал, что настолько.
***
Маленький комочек плоти, завернутый в белую простыню не должен вызывать умиления, но именно с ним все уставились на сверток в руках Франциска. Сам полуэльф смотрел на свою возлюбленную, которую не видел год и едва мог удержаться от слез. Ханна де Лур не разделяла восторга своего любовника. Ей стоило не малых трудов скрыть беременность и роды и теперь она чувствовала себя злой и изможденной. На дочь она старалась не смотреть, женщина понимала, что этот младенец отберет всю ее жизнь, ее положение в обществе, остатки уважения ее мужа. Как она вообще могла быть столь беспечной, чтобы забеременеть от Франциска?! Ришар усмехался красивой стороной лица, только недавно его управляющей жаловался, что в замке не хватает топота маленьких ножек. Кто бы знал, что его мечты осуществятся столь скоро.
Окна в приемной, где они сидели втроем, выходили на Аршарское озеро. Спокойное и молчаливое, оно манило посмотреть на свою бескрайнюю гладь, настраивало на философские мысли. Ришар вдруг подумал о быстротечности жизни, смене поколений и прелести постоянного изменения. Размышления Ханны, которая нервно мерила изумрудную приемную, были более практичными:
— Савойя ищут полукровок. В ней только четверть эльфийской крови, но и этого достаточно, чтобы привлечь их внимание. Мне страшно, Ришар. Я умоляю вас спасти мою дочь. Оставьте ее в замке. Я сделаю все, чтобы она получила образование, приданое. Я только не могу оставить ее подле себя, никто никогда не поверит в то, что она от Роберта. Она слишком похожа на эльфа.
Малышка и вправду совсем не была похожа на человеческого младенца. Тяжелая вечная мудрость в ее взгляде тревожила, легкое свечение напоминало о магии, что текло по ее крови. Обычно ко второму поколению эльфийская кровь вымывается, но это явно был не тот случай. Ришар даже подумал о том, что не плохо было бы задокументировать такую особенность.
— Нашу дочь, — Франциск держал на руках малышку, которая цепко глядела в его глаза своими бездонными синими очами и крепко держала в ручке отцовский палец. Уши ее, как и у всех маленьких эльфят были острыми и розовыми. Франциск то и дело наклонялся к ней, вдыхал воздух у светловолосой макушки и ему казалось, что никто на свете не пахнет так хорошо, как она. От него не укрылась напряженная поза Ханны, то, что она почти не смотрела на девочку, сжимала и без того тонкие губы в бледную нить. Ханна всегда была такой. Холодной, правильной леди, которая делала не правильные вещи. Например не избавилась от нежеланного ребенка-бастарда, а привезла его Ришару в надежде на то, что колдун снова окажет ей поддержку. Когда-то Ханна и Ришар дружили, их родители даже думали о том, что если у Ханны проявится дар, то они смогут пожениться. Дар не проявился, а потому Ханна испытывала сложности в нахождении рядом с колдуном. Она вышла замуж за другого лорда, он был куда старше нее, интересовался в основном охотой. Она родила ему двух сыновей и считала свой долг исполненным, а потому позволила себе немного женской радости. И вот теперь последствие этой радости пищало, требуя молока.
Ришар никогда не мог отказать старой подруге, ни когда она привезла изломанного Франциска, ни теперь, когда принесла младенца.
— Как ее зовут? — спросил Ришар, рассматривая девочку. Пока она выглядела копией его подчиненного. Но вот кулачки сжимала точно как Ханна, когда принимала какое-то решение.
— Я не придумала имени. Боялась, что что-то случиться в дороге. Но она крепкая и не плачет почти, только всегда голодная.
Когда Ханна вздохнула, ее налившаяся молоком грудь качнулась, а девочка запищала и засветилась, просясь к матери. Ришар отвернулся, чтобы не смущать ее. Франциск особенно не смущался, а подсел к ней ближе. Сейчас любимая женщина казалась ему еще более желанной. Он поцеловал ее плечо, представив на мгновение, что было бы, останься Ханна с ним вместе и создай они настоящую семью. Он, она, их общая дочь. Потом лицо эльфа помрачнело. Не в том мире им быть в безопасности, где бесчинствуют Савойя.
— Тебе нравится имя Лили? Нежная как цветок. — Предложил Франциск.