На юге Индии водится еще один лангур — красномордый, или нильгири-лангур. У него золотисто-рыжая голова и баки. На Шри-Ланке другой красномордый лангур — белобородый (тоже с рыжеватой головой, но белыми баками и бородой). В Восточной Индии, в Индокитае и Индонезии обитают хохлатые лангуры, но большинство видов живет в лесах и манграх восточнее ареала хульмана (Индокитай, Южный Китай, Индонезия, но не Сулавеси). Многие из них так же пестро и ярко окрашены, как и мартышки: золотистых, красно-рыжих, зеленых, черных тонов, многие с «прическами» — хохлами, баками, зачесами и прочее.
Носатых обезьян три рода: китайские (ринопитекус), ментавайские (симиас) и калимантанские (назалис).
Китайских два, возможно, четыре вида. Один из них — золотистая носатая обезьяна, или рокселана, с блестящей золотисто-рыжей густой шерстью на брюхе, горле, вокруг «фиолетовой» морды и на внутренних сторонах рук и ног. Сверху она темная, серо-бурая. Уже больше четырех тысяч лет на древних китайских вазах красовались странные хвостатые, с золотыми животами и вздернутыми носами человекоподобные существа. Только в 1871 году, когда первая такая обезьяна попала в руки зоологов, европейцы убедились, что изображения на старых вазах не мифические, а натуралистические.
«Когда французский зоолог Альфонс Милн-Эдвардс описывал золотую носатую обезьяну, вспомнил он о другой картине из XVI столетия, на которой была изображена известная русская куртизанка Рокселана. У нее были такие же красно-золотистые волосы и точно такой же привлекательно вздернутый вверх носик. Поэтому дал Милн-Эдвардс новой китайской обезьяне имя „Ринопитекус рокселана"» (В. Фидлер и Г. Виндт).
Живут золотые носатые обезьяны в горных лесах и бамбуковых джунглях. Редко кто видел их на воле. Удивительно, что многие места, где обитают эти обезьяны, зимой заносят глубокие снега. Очень плотная и густая шерсть спасает обезьян от холодов.
Ментавайские носатые обезьяны ныне сохранились только на некоторых островах архипелага Ментавай к западу от Суматры. У них вздернутый, «курносый» носик, как у рокселан, но хвост короткий, тонкий, как у лапундера. Это единственная обезьяна с коротким хвостом среди подсемейства колобовых, и, кажется, единственная, которая кроме листьев и плодов ловит и ест крабов и других мелких водных животных в лесных болотах, где и живет.
Но вот у кого на носу «сооружение» поистине грандиозное — у калимантанской носатой обезьяны, по-местному «кахау»! Вислый огурец длиной до десяти сантиметров! Это у старых самцов. У молодых и самок носик вздернутый, чуть подлиннее, чем у китайских и ментавайских носатых обезьян. Но у самцов лет примерно с семи нос быстро начинает расти. И чем старше самец, тем длиннее у него нос висит, закрывая рот, и, чтобы есть, носачу приходится рукой отодвигать в сторону нескладный знак своего мужского достоинства. Чем больше у кахау нос, тем громче звучит его крик «хонк-кихонк» — как контрабас! У самок с их короткими носами и звуки получаются негромкие, похожие немного на гусиный гогот. Нос самца — резонатор. Поэтому чем он больше, тем громче крик и тем выше ранг крикуна. Самцы, начиная спор за лидерство или за место на дереве, усаживаются нос к носу и орут. Кто кого перекричит, тот и победитель. Тогда посрамленный противник вмиг слетает с дерева.
Старые самцы массивны, весят 24 килограмма, самки только восемь килограммов. Любимые места носачей — мангровые деревья, особенно по топким берегам реки Сангей-Рандау. Листву в манграх они едят, но особенно любят листья зоннераций, на которых обычно и устраиваются ночевать. Но прежде чем уснуть, все едят и едят, не слезая с «постели», пока могут дотянуться хоть до какого-нибудь листа. Поэтому к утру все голо вокруг ветвей, на которых они спали, и поэтому каждую ночь носачи спят на новом дереве.
Вильям Биб видел носача, который переплывал реку. Когда лодка приблизилась, обезьяна нырнула и, пробыв под водой 28 секунд, поплыла дальше.
«Плавательные перепонки на лапах, видимо, вводят в заблуждение многих исследователей, считающих, что носатые обезьяны — отличные пловцы и плавают ради собственного удовольствия. Это не совсем так. Пловцы они действительно отличные, но в воде лишь спасаются от слепней. Причем, глядя на их физиономии, нельзя заметить и тени удовольствия. Если им все-таки нужно пересечь реку, они стараются по ветвям, нависающим над водой, добраться как можно дальше, пока ветки выдерживают их вес, после чего, преодолев часть пути по воздуху, шлепаются в воду и плывут до другого берега» (Джеймс Керн).