— Улетай.
Та злобно топнула ножкой:
— Не сдавайся, сразимся с ним.
— Нет, — покачал я головой, — мы проиграли, улетай, это приказ.
Та размазала по чумазым щёчкам злые слёзы и взмахнула волшебной палочкой, исчезая во вспышке света.
— Это ведь был лёгкий выбор, так ведь? — Проговорил ухмыляясь Император.
— Если подумать, самый лёгкий в моей жизни, — пробурчал я, — если выбор стоит между сиськами, а на другой чаше весов деньги, власть и сила… Я согласен, — совсем тихо выдохнул я.
— Что? В этот раз переспросил уже Император, делая ещё один шаг вперёд, вставая прямо перед мостом.
— Я говорю, это был очень лёгкий выбор, — уже в голос произнес я, и активировал валяющуюся около его ног коробочку. Та с щелчком распахнулась, на краткое мгновение из неё ударил свет в виде бешено крутящейся воронки, в секунду высасывая из того всю магическую энергию.
Глаза императора удивлённо открылись, а в руках откуда ни возьмись появились два длинных, узких, слегка изогнутых клинка.
Естественно, я нападать на него не стал, у меня осталась половина от небольшого количества хитпоинтов и никаких шансов против главного НПС игры.
Пришлось импровизировать.
Я картинно схватился за грудь, делая неуверенный шаг назад:
— Сердце, умираю…
Ещё шаг назад, низкий бортик ударяет меня под колена, и я валюсь назад.
Неплохо, прям хорош, Станиславский и Немирович-Данченко были бы мной довольны.
Надеюсь, почти полная тьма внутри пещерки скрыла мои последующие манипуляции, по крайней мере, она затормозила реакцию противостоящего мне НПС. Когда он использовал рывок, чтобы преодолеть разделяющее нас расстояние, то единственное что он увидел — это моё мёртвое тело, лежащее у парапета и глядящее в темноту широко открытыми, остекленевшими глазами. Недоверчиво потыкал узким клинком в тело моего двойника, чиркнул по горлу остриём, посмотрел, как из открывшейся раны медленно вытекают капли почти чёрной крови, сделал разочарованную гримасу и исчез во вспышке темноты. Исчез, так и не посмотрев в колодец, куда падало моё зло ухмыляющееся и демонстрирующие два средних пальца тело.
Три из четырёх разработанных нами предварительно планов весьма успешно провалились. Не знаю почему, но я поверил императору, что фея здесь не справится и теперь она где-то там, со вновь ожившим Снегирем. Второй план состоял в том, чтобы накачать Патриарха зельями жизни и противостояния магии смерти, но десяток бочонков со смесью этих эликсиров, как и шприц для внутривенного вливания, объёмом в двадцать литров, остались лежать в безразмерной сумке Снегиря. Там же осталась и мифриловая звезда, самая большая, которую видел этот мир. Мифрил для мертвяков словно сильнейший яд. Если бы мы не смогли вылечить Патриарха, то было решено уничтожить его, для предотвращения появления самого большого из всех возможных зомби, а также чтобы пресечь распространение этой чумы на остальные острова. Слиток мифрила в этом случае должен был послужить эдакой ядовитой таблеткой. Этот план тоже провалился.
Остался последний, тот который я меньше всего хотел притворять в жизнь. Идеальный кристалл-накопитель, заряженный магией самой богини. Младший собрат этого кристалла запитал древний телепорт на целую тысячу лет. Судьба этого была сделать и так отлично защищённый замок, совершенно неприступным. Но теперь, благодаря долбанному императору, у нас не будет ни замка, ни защиты для него.
— Богиня милостивая, помоги своему последователю, не оставь в трудную минуту.
Огромный изумрудный кристалл появился в моих руках в тот самый момент, когда моё тело ударилось о поверхность бурлящей, смердящей жижи, которую стал извергать из себя Патриарх вместо чистейшей воды. Обжигающая кислота обволокла моё тело, а напяленные на ноги свинцовые ботинки быстро утащили меня на глубину в самое сердце. Энергия жизни начала утекать из моего тела словно вода из сита, а некротическая наоборот, пропитывая собой каждую клеточку моего тела. Осталась тысяча хитпоинтов, пятьсот, сто…
Мои закованные в свинец ноги коснулись чего-то упругого и тут же прижатый к груди кристалл вспыхнул неистовым светом, пронзая моё тело и всё окружающее волнами изумрудного тепла, замораживая время и отправляя моё сознание куда-то в совершенно другое место. А волны продолжали и продолжали литься, разбивая наложенные на Патриарха печати, разрушая запретные скрепы, изгоняя текущий по его жилам яд, но я этого уже не видел.