– Почему? Можно.
– Мне бы хотелось… – нерешительно проговорила Таня, – чтобы ты не мог прочитать некоторых моих мыслей о тебе. Так… так честнее, так таинственнее, что ли.
– Я и это предусмотрел, – просто, без рисовки, заявил Глеб. – Вот. Держи амулет.
– У тебя приступ великодушия сегодня? – не смогла не съязвить Таня.
– Ну, что-то типа того. Тань, давай постараемся прожить сегодняшний день без сарказма. Пожалуйста.
Таня посмотрела в глаза некромага. С ними определенно что-то произошло. Если раньше глаза Глеба были непроглядно-темными и затягивали, как тот омут, в котором водятся черти, то сейчас в них появился блеск. Оказывается, этот загадочный блеск сводит с ума куда эффективнее. Раньше Тане казалось, что она тонет в абсолютной тьме, которая выматывает и из которой нет сил выбраться, а сейчас девушка испытывала совершенно новые ощущения. Да, эти ощущения нравились Тане, как и прежде, а может, и больше, ведь чувства подчинения мраку больше не было. Глеб изменился! Как бы ни подействовал на него локон, но тьма души некромага отступила перед светлым артефактом.
Очарование вечера разрушил вопль:
– Эй, сиротка, я тута! Радуйся, я пришла! Уррра!!
– Опа, Трупенция Могилова наша драгоценная пришла. – В глазах Глеба заиграли веселые бесы. – А я-то думаю: что-то тихо тут, спокойно. Вот что лучше: заморозить ее или только речь отнять?
– Глеб! – наигранно-серьезно воскликнула ТАня.
– Да ладно, Тань, я шучу…
– Танькааа, ты где? О, куда залезла. – На балконе появилась Гробыня. – Вааааааааау!!! Грызикрыскин! А ты что тут делаешь?
– Я тоже рад тебя видеть. – Глеб дурашливо расшаркался. – Только не надо таких бурных восторгов.
– Не, вы это видели? Девушка в кои-то веки приходит переночевать, а тут кошмар ее юности обитает. Барсик, ты надолго или пока не надоешь?
– Пока не надоем. Тане, – уже серьезным голосом ответил Бейбарсов.
– О, тогда это надолго. А где ты ночевать собираешься? На полу? У нас вся мебель занята. Хотя у Таньки кровать двуспальная, если хорошо попросишь, она подвинется.
– Склеп, от тебя я такого не ожидала, подруга называется.
– Да, я такая, – довольно промурлыкала Гробыня.
– Короче, Склеп, я тебя огорчу, но спать ты будешь со мной, а Глеб на твоей кровати, – по-хозяйски распорядилась Таня.
– Неееееет!!! – возмутилась Гробыня. – Пусть он лучше себе матрас наколдует. Мои поклонники этого не поймут.
– Ну, матрас так матрас, – произнес Бейбарсов, до этого невозмутимо наблюдавший за беседой девушек.
Дневник Тани Гроттер:
«18 августа. Глубокая ночь.
Не знаю, что со мной происходит. Кажется, мне начинает нравиться Глеб. Он очень изменился. Этот день – самый лучший. С Ванькой никогда такого не было. Сегодня мне показалось, что я знаю Глеба всю жизнь. Мне с ним так легко, хорошо. С Валялкиным я последнее время постоянно в напряге: как бы не сказать что-нибудь не то, не сделать что-нибудь не так, а Глеб – он как будто чувствует меня. Но в то же время ведь у меня амулет… Я попросила Склепшу этот амулет проверить, так Гробынька сказала, что он настоящий. Выходит, Глеб и в самом деле меня здорово понимает. Мне немного совестно перед Ваней, но он сам поругался со мной, так что нечего волноваться. Сам виноват. Нет, ну какой все-таки Бейбарсов красивый! У него даже глаза другие стали. Интересно, а ему понравится, если я его, как Склепова, Барсиком назову? Завтра проверим. Хотя нет. Лучше не надо, а то я, во-первых, речи лишусь, а во-вторых, не похож он на Барсика. Если уж сравнивать, то Глеб скорее просто барс».
…Но, несмотря на то что Ванька не звонил, Таню все равно мучила совесть. Поэтому она решила позвонить сама. К зудильнику никто долго не подходил, а потом… ответила Лиза:
– Таня, ты знаешь, извини меня. Я вела себя как дура. Спасибо локону Афродиты, я все поняла. Но прошу тебя, не звони больше Ване. Мы любим друг друга, и, я надеюсь, ты скоро его забудешь. Пока, меня Ваня зовет.
Гротти действительно услышала голос Ваньки: «Лизка, кто там?», и связь оборвалась. Да, Тане нравился Бейбарсов, да, она могла представить себя вместе с некромагом, да что врать – представляла, и не раз. Но это был ее Ванька, ее маечник, парень, которого она впервые полюбила, защитник, назначенный судьбой. В конце концов, Таня заслуживала нормального расставания, а не такого откровенного разрыва. «Мог бы и сам обо всем сказать», – подумала девушка. Тане хотелось плакать. Да что там плакать – выть, рыдать! Но скорее от злости и бессилия, чем от любви, как ни странно. Но вместо этого Таня только сидела, уставившись в одну точку, и думала о чем-то своем.
С таким настроением девушка просидела часа два, пока не пришел Глеб. Он с утра уходил куда-то, пока Таня еще спала.
– Танюша, ты где? У меня есть для тебя кое-что, – разнесся по пустому дому голос некромага.
Таня вынырнула из омута невеселых мыслей.
– Надеюсь, это что-то очень вкусное, а то я есть хочу, – проговорила она, выходя Глебу навстречу.
– А как же фигура? Неужели модели не должны ее беречь? – шутливо возмутился Глеб.
– Ты еще скажи, что тебе не нравится моя фигура! – в свою очередь возразила Таня, спускаясь по лестнице.
Девушка выглядела великолепно. Еще перед звонком Валялкину она решила соответствовать имиджу модели и поэтому залезла в гардероб Гробыни (конечно же, с позволения мадемуазель Склеп – иначе пронзительными криками Таня не отделалась бы) и основательно там порылась. В результате на ней были стильные джинсы, легкая маечка с глубоким вырезом и босоножки на двухсантиметровой шпильке (и это – самое приличное, что нашла Гротти). Поэтому не было ничего удивительного в том, что Глеб некоторое время пребывал в трансе.
– Таня, это точно ты?
– Вот только не говори, что это не я и что ты меня такую не воспринимаешь, а то получишь контрабасом.
– Такой я тебя еще больше «воспринимаю».
Было видно, что Бейбарсову такие перемены в Тане ну просто очень понравились.
– Ну ты хоть бы сказал, идет ли мне? – глядя ему в глаза, поинтересовалась Таня.
– Конечно, идет, но еще больше идет, когда ты без…
– Чтоооо?..
– Все хорошо. Ты просто супер выглядишь.
– Пошляк ты, Бейбарсов. Так что за сюрприз? – Таня быстро перевела разговор на другое.
– Ну, как тебе сказать… Даже не знаю…
– Глеб!!!!!!!!!
– Ну, ладно, Тань, я тут нашел одно место, пойдем покажу. – Глеб осторожно взял Таню под руку.
– Пойдем.
Они вышли из дома и через десять минут оказались на окраине города. Да, здесь было очень красиво. Река с обрывистыми берегами, зеленая, даже изумрудная трава, ивы – все это навевало воспоминания о Буяне, а здесь, в этой колыбели дизайна и фантазии, и вовсе смотрелось как иная реальность.
– Глеб, как ты это нашел? – удивилась Таня. – Ты ведь в Лондоне еще меньше, чем я.
– Интуиция, наверное, – пожал плечами Глеб. И совершенно серьезно сказал: – Таня, а ведь я привел тебя сюда не просто так.
– А жаль. Было бы приятно посидеть здесь просто так, поболтать…
– Может, это глупо, может, ты сейчас сбросишь меня в эту реку, но что бы ты ни сделала, это будет лучше, чем мои сомнения. – Голос Глеба был взволнованным. – Я хочу, чтобы ты была моей девушкой.
С этими словами Глеб протянул Тане кольцо. Оно было удивительно нежное. Золотые стебельки причудливо переплетались, образуя круг, а в круге был самый чистый бриллиант из всех, какие Таня только видела (хотя она видела их и не много).
– Боже, Глеб, это чудесно, но я…
И тут она вспомнила предательство Валялкина, нежность Бейбарсова и сказала:
– Я согласна, конечно, я согласна.
Таня хотела сказать что-то еще, но поняла, что в следующие полчаса это будет нереально, потому что поцелуи некромага было невозможно остановить. Да и зачем?..