Мы поселились в трущобах рядом с кварталом Аль-Ка, в квартире на первом этаже, в которой постоянно витал аромат уличного мусора и отбросов. Отец был подавлен, практически постоянно молчал и ничего не ел. Он крестьянин без образования и привык зарабатывать сельским хозяйством и разведением скота. Кому он нужен в столице, которая и так переполнена безработными со всей страны? Устроиться куда-то было сложно, и от безысходности на улицу выходили попрошайничать матери с детьми, чей глава семьи не смог найти способа прокормить семью. Отец не хотел для нас такой участи и днями напролет обивал пороги разных организаций. Ему удалось устроиться дворником при муниципалитете, но его зарплаты едва хватало на оплату аренды. Мы постоянно задерживали платежи, и хозяин каждый раз кричал и грозился выселить нас. Мама постоянно расстраивалась из-за этого.
Фаресу в это время исполнилось двенадцать лет. Как и любому подростку, ему хотелось иметь модные штаны и ботинки вроде тех, что на рекламных щитах, деньги на конфеты и прочие мелочи. В нашем бедственном положении мы не могли себе этого позволить, но Фарес, который всегда был вспыльчивым, не понимал этого. Его аппетиты росли с каждым днем – он даже угрожал, что сбежит из дома.
Несмотря на неспокойный характер, Фарес все равно был моим самым любимым братом – старший, Мохаммед, задавался и постоянно меня лупил. А Фарес был очень смелым и целеустремленным. Если он что-то решил, то значит, так и будет, – и плевать на мнение окружающих. Фарес в конце концов действительно сбежал из дома: после очередной ссоры с родителями он выскочил из квартиры, и больше мы его не видели.
Тогда я впервые увидела, как плачет папа – всего пара слезинок, но каких горьких! Отец переживал и, чтобы хоть как-то успокоиться, дни напролет жевал кат с соседями. Из-за этого он потерял работу, и наша жизнь стала совсем невыносимой. Маме постоянно снились кошмары, а по ночам меня часто будили ее рыдания: мы спали рядом в одной комнате на матрасах, брошенных на пол.
На память от Фареса нам осталась только цветная фотография для паспорта – Мохаммед хранил ее как зеницу ока. Брат там вышел очень удачно, совсем как в жизни: белый тюрбан, прямой уверенный взгляд, чтобы казаться взрослее. Но если присмотреться, то в уголках глаз легко можно найти озорные поблескивания.
Спустя два года после его побега в квартире раздался звонок:
– Я в Саудовской Аравии… У меня все хорошо, не волнуйтесь… Я пастух.
И почти сразу в трубке стали слышны помехи, а потом наступила тишина – связь оборвалась.
У брата начал ломаться голос, но я все равно его узнала. В моей голове были десятки вопросов – как он так далеко уехал? Неужели на самолете? Почему именно в Саудовскую Аравию? В каком городе он живет? Видел ли он море?
По разговору родителей и Мохаммеда я поняла, что брат стал жертвой торговли детьми[9] – в Йемене это очень распространено. Наверное, у него теперь новые родители, которые покупают ему модную одежду и конфеты. Хорошо, если Фарес теперь счастлив, но мне все равно очень сильно его не хватает.
Если папа справлялся с переживаниями о бегстве Фареса с помощью ката, то я искала утешение в мечтах об океане. Я никогда не видела воды больше, чем река, но очень этого хочу. Здорово было бы быть черепашкой и постоянно качаться на волнах. Я любила рисовать их синими и зелеными карандашами в своем маленьком блокноте.
– Волны синие! – как-то раз поправила меня Малак, моя лучшая подруга.
Мы познакомились в школе и с тех пор были неразлучны. В нашем классе было 70 учеников (все девочки, разумеется), но Малак была мне ближе всех. Мы играли на переменках. По утрам Малак заходила за мной, и мы вместе шли на уроки. Я отучилась в школе один год и недавно перешла во второй класс.
– А откуда ты знаешь?
– На каникулах я ездила в Ходейду с родителями и видела море.
– И какое оно?
– Соленое!
– А песок какого цвета, голубой?
– Нет, он желтый и очень-очень мягкий. Из него получаются такие красивые замки с башенками и лестницами, а потом их накрывает волной, и они исчезают.
– А что ты там видела?
– О, очень много всего! Корабли, рыбок, множество людей, которые купались в море… И я сама научилась плавать! Мне купили красивый купальник.
Я никогда не была даже в бассейне, а плавать в реке, когда мы жили в деревне, мне не разрешала мама. Рассказ Малак о том, как правильно держаться на воде, был для меня абсолютно нереалистичным.
Как-то раз подруга принесла большую ракушку, которую привезла с пляжа Ходейды, и приложила ее к моему уху – я услышала шум волн!
9
По статистике, около 30 % детей, живущих на границе с Саудовской Аравией, сбегают туда, чтобы заработать. Там они тяжело трудятся практически за копейки и живут без документов и каких-либо прав. Нередко эти дети становятся жертвами сексуального насилия.