— Так как я именинница, — Лиля с хитрой ухмылкой выхватила плотный ламинированный картон с меню у меня из-под носа, — выбирать буду я!
Никто не возражал. Пока она с видом эксперта изучала винный лист, я наблюдала за окружением. Неподалёку группа девушек, осушив несколько шотов одним махом, с визгом ринулась на танцпол. За соседним столиком, наоборот, только что появилась запыхавшаяся, но счастливая компания из шести человек — видимо, оттанцевавшая своё. Да, здесь правда не сидят. Здесь живут.
Внезапно наше трио пополнилось — к нам подошёл официант. Высокий, с идеально гладкими назад зачёсанными волосами и в безупречно чёрном фартуке.
— Да, здравствуйте! Нам, пожалуйста, для начала бутылочку шампанского и закуску! — выпалила Лиля, даже не отрываясь от меню.
Парень молча кивнул, сделал пометку в своём блокноте и растворился в полумраке так же бесшумно, как и появился.
— Ты решила начать издалека? — удивилась я.
— Сначала, как полагается, выпьем за моё здоровье... а уж потом... — она подмигнула, но не успела договорить, как тот же официант уже возник рядом с нами — с бутылкой шампанского в одной руке и тремя изящными фужерами в другой.
Он ловко снял фольгу и уже готов был с характерным хлопком отпустить пробку, как вдруг...
— Позвольте! — Даня с внезапной грацией фокусника перехватил у него бутылку. — Это почётная обязанность друга именинницы.
Официант, не моргнув глазом, отступил на шаг, сделав элегантный жест рукой — «весь ваш». Даня с притворной торжественностью наклонил бутылку. Хлопок прозвучал негромко, но уверенно. Золотистая пена робко побежала по горлышку.
— Да, и будьте добры, принесите нам сразу джин-тоников... — Лиля осмотрела нас с видом полководца, оценивающего свои войска, — Ммм... Шесть штук! И блюдо вашего вечера на три персоны! — спохватилась она, и официант, снова сделав молниеносную запись в блокноте, бесшумно удалился.
— Ну что ж! — Даня поднял бокал, его голос парил над нарастающим гулом музыки. — Выпьем за мой беленький цветочек! — он повернулся к Лиле, и его глаза смягчились. — Желаю тебе безумных успехов в карьере и... наконец-то, того самого женского счастья в личной жизни! Оставайся такой же бесшабашной, дерзкой красоткой с невероятной энергетикой, которая заряжает всех вокруг! С твоим девятнадцатилетием, крошка!
Мы радостно заулюлюкали, звон хрустальных бокалов слился с нарастающим битом, и мы, смеясь, обняли именинницу, устроив ей шумные, полные искренней радости объятия.
Бутылка шампанского исчезла в мгновение ока, и словно по мановению волшебной палочки перед нами снова возник официант — на его подносе красовались шесть идеальных джин-тоников, украшенных дольками лайма и веточками розмарина, истекающие соблазнительными каплями конденсата.
— Ты хочешь нас споить, я понял! — Даня с комичным ужасом поднял руки вверх, но тут же воскликнул: — Но я совсем не против!
Мы дружно рассмеялись и принялись за новые бокалы. Освежающая горьковатость джина идеально смягчала сладость шампанского, и вечер начал набирать обороты — стремительные, пьянящие и полные обещаний.
— А теперь — главный сюрприз! — провозгласил Даня, доставая из внутреннего кармана своей сияющей рубашки маленькую бархатную коробочку.
Лиля замерла с поднесённым ко рту бокалом, её глаза расширились от любопытства.
— Мы знаем, как ты обожаешь всё, что блестит, — с улыбкой сказала я, подхватывая инициативу. — И не смогли удержаться.
Даня с театральным намёком открыл крышку. На чёрном бархате лежали изящные золотые гвоздики с тремя маленькими, но ослепительно сверкающими бриллиантовыми камушками в каждой. Они напоминали созвездие — не обширное и запутанное, а маленькое, ясное и совершенное, как пояс Ориона. Три его яркие звезды — Альнитак, Альнилам и Минтака — выстроились в идеальную линию, холодным, далёким огнём отмечая талию небесного охотника. Эти же три бриллианта, застывшие в золоте, были его земным, драгоценным отражением.
— Ого! — Лиля ахнула, отставив бокал и принимая коробочку дрожащими пальцами. — Ребята, вы что? Это же... Это так дорого!
— Тссс, — Даня положил палец на губы, его глаза подмигнули в свете свечей. — Это не про деньги. Это про тебя. И мы скинулись впятером!
— Впятером? — она удивлённо подняла брови, оглядывая нашу маленькую компанию.
— Ну да! — рассмеялась я. — Мы, твои родители и твоя сестра, которой пришлось раскошеливаться!
Лиля фыркнула со смехом, а по её глазам пробежали слёзы искренней радости. Она бережно достала одну из серёжек, и бриллианты вспыхнули сотнями радужных бликов в такт пульсирующей музыке.
— Я... я не знаю, что сказать... — её голос дрогнул. — Они прекрасны. Спасибо! Правда!
— Ну что, поможешь ей надеть, джентльмен? — я толкнула Данию в бок.
— Конечно, мадемуазель! — он с преувеличенной галантностью взял серёжку и аккуратно вдел её в ухо Лили. — Идеально. Теперь ты официально королева этого вечера. И этого клуба. Да что там, всего мира.
Лиля повертела головой, ловя своё отражение в тёмном стекле витража, и сияющая улыбка озарила её лицо.
— Ну всё, — она решительно потянулась за бокалом. — Теперь я точно должна напиться в стельку, чтобы достойно отблагодарить вас за такой подарок! Но сначала надо в трезвом уме позвонить родителям! Возможно, я сегодня не приеду домой ночевать
— О как! — только и выдохнула я, пригубливая свой джин-тоник. — Набираешь обороты, именинница!
— Бармен ничего, — подмигнула она мне, доставая телефон. Её лицо внезапно сморщилось. — Блин, опять! Пора менять батарею на айфоне... Ник! Дай позвонить, пожалуйста! — она протянула руку с таким жалобным видом, что было невозможно отказать.
Получив мой телефон и шепотом выведав пароль, она стремительно упорхнула в сторону дамской комнаты, бросив на ходу: — Там тише!
— Ну что, готова танцевать так, как никогда раньше? — Даня отпил из своего бокала, его глаза уже блестели азартом.
— А то! — воскликнула я. — Только дождёмся уже именинницу!
Через пятнадцать минут, подхваченные единым порывом, мы втроём врывались на танцпол. Музыка накрыла нас волной — от оглушительно актуальных хитов до ностальгичных битов девяностых. Диджей на возвышении виртуозно сводил треки, чувствуя настроение толпы. Мы оттанцевали три зажигательные песни подряд и, запыхавшиеся, с мокрыми от пота висками, вернулись к нашему столику.
— Как хорошо, что я надела кеды! — засмеялась я, указывая на свою уже пыльную, но невероятно удобную обувь.
— И, между прочим, с этим платьем они отлично смотрятся, — с видом истинного стилиста заключил Даня. А затем он вдруг наклонился поближе, присел, прищурился и произнёс с преувеличенным изумлением: — Это что... Бордовые шнурки со стразами? Чёрт... Прям в тон платью!
Мы с Лилией молча переглянулись, а затем синхронно и громко расхохотались, так что бедный Даня оторопел и выпрямился.
— Мы же одевались с тобой вместе! Ты что, их не видел? — сквозь смех спросила я.
Он лишь покачал головой, разводя руками.
— Видимо, я уже пьян... Или ты — волшебница!
— Да ты, мой друг, просто пьян! — окончательно выдохнула я, и наш смех снова слился с оглушительным битом, становясь частью этой безумной, прекрасной ночи.
— Так, нельзя давать организму остыть, продолжаем! — подняла бокал Лиля, и мы снова залпом осушили их.
Мы мало ели, но много пили и танцевали. Пустые стаканчики на нашем столике надолго не задерживались. Атмосфера клуба была заряжена безумием, а алкоголь внушал какую-то ложную, но такую желанную храбрость. В голове то и дело возникала мысль — написать ему. Позвонить. Услышать его голос. Но это было невозможно, когда твои руки заняты холодными бокалами или взметнулись вверх, отдаваясь ритму.
В очередном перерыве между танцами Лиля спросила:
— Так и что же ты скажешь Марку Викторовичу, когда увидишь его?
Я тяжело вздохнула. Я поняла, что где бы я ни была — на шумном танцполе, на солнечном Кипре — моё сердце и душа всё равно рвутся к нему. Мне до боли хотелось знать, где он сейчас, что делает, о чём думает... Настроение, пойманное с таким трудом, снова начало угасать. Заметив перемену во мне, друзья переглянулись, а Лиля, бросив взгляд на часы, решительно взяла меня за руку.