Когда нас впустили в зал и мы с разбегу грохнулись на самые лучшие, центральные места, Ваня громко обратился к ближайшим мальчикам:
— Пацанва, у кого из вас есть семечки?
Сразу протянулись к нему несколько рук.
— И ты бери, — сказал мне Ваня.
И я взял. Не без удовольствия.
— А что идет сегодня? — спросил Ваня.
— «Тарзан».
— «Тарзан»? А какая серия?
— Вторая.
— Фу ты черт! Я же ее видел. Ну ничего, посмотрю еще раз. Только читай погромче, а то я давеча половину слов не слышал. Какой-то болван неграмотный попался.
А когда погас свет и замелькали на экране первые кадры, я прочитал нараспев:
— «Тарзан». Серия вторая. Часть первая!
— А ты не дурак! — дружески шепнул Ваня. — Давай читай!
— «Жизнь Мэри висела на волоске. К ней на помощь торопился Тарзан…» — старательно читал я.
Ваня поощрительно ткнул меня локтем в бок, и я взлетел повыше седьмого неба. По-теперешнему, может, к одной из черных дыр далеких галактик.
В продолжение всей первой части мы грызли семечки. Тапер играл на своем фортепьяно разные марши и вальсы.
Вани шепнул мне:
— Тебе музыка не мешает?
— Нет, — опрометчиво ответил я.
— А мне мешает. Я больше люблю блатные песни.
— Я тоже, — сказал я с готовностью.
После первой части в зале зажегся свет (это в то время было в обычае, ибо ленту крутил один механик на одном аппарате). Ваня негромко пропел надтреснутым голосом куплет известной песни, которая ему «очень, очень нравилась». Вот он, этот куплет:
Он дальше не мог. На глазах у него навернулись слезы. Ваня крепко сжал мне колено и что-то хотел сказать, но не мог из-за спазма в горле. Этот неожиданный порыв лиризма поразил меня. Я бы никогда не сказал, что у слезливого хулигана за пазухой длинный бейбут. Не хочу брать греха на душу: не знаю, пускал ли в ход Ваня Поддубный свой нож. Знаю лишь одно: его боялись все, особенно его ножа. О нем шла дурная слава не только в нашем квартале, но и далеко за его пределами. Однако я никогда не думал, что когда-либо увижу слезы на его глазах.
— Есть еще много хороших песен, — со вздохом сказал Ваня.
И тут началась вторая часть фильма.
После сеанса Поддубный выразил желание идти домой вместе со мной и братом и еще другими нашими товарищами. Хотя он смотрел вторую серию «Тарзана» во второй раз, он очень был взволнован.
— Пацаны, — сказал он, — как вы думаете, что будет с Мэри? Съест ее крокодил или не съест?
Дело в том, что красавица Мэри угодила в реку, которая кишела крокодилами. Один из них — такой ужасный, с огромной пастью и слезящимися глазами — направлялся прямо к Мэри. Уйти от негодяя было невозможно…
Я сказал:
— Ее спасет Тарзан.
Мой брат был не согласен.
— Ее съест крокодил, — сказал он.
Поддубный обомлел:
— Брось ты…
— Ей-богу…
— А ну, перекрестись!
Мой брат перекрестился не задумываясь.
Поддубный схватился за голову.
— Откуда ты это знаешь? — взревел он.
Володя испугался.
— Мне сказал механик, — сказал он дрогнувшим голосом.
Одни ребята сказали: «Это так», а другие: «Не так».
Ваня обвел всех нас мутным взглядом. От этого взгляда у меня мурашки поползли по спине.
— Пацаны! — заявил Ваня вполне официально. — На третью серию я не пойду.
Все мы молча выслушали это решение.
— Пацаны, — продолжал Ваня, — я пойду после вас. Сначала вы, потом — я. Если Мэри погибнет, я не ходок…
И мы поперли дальше.
Конечно, Мэри не погибла. Спас ее именно Тарзан. В самую последнюю секунду. Он буквально вырвал девушку из пасти крокодила…
Много еще всякого случалось на экране «Олимпии». Все пересказать невозможно. Да и не надо. Но не вспомнить «Тайны Парижа» невозможно. Невозможно потому, что главным героем был Мазамет — длинноносый детектив, воевавший против «банды вампиров». Во главе банды стояла некая Ирма Вап, из имени и фамилии которой легко получалось слово «вампир». Именно это и навело Мазамета на мысль о существовании «банды вампиров», или попросту бандитов, или, по-парижскому, апашей.
Этот фильм — в пяти сериях! — взбудоражил всех мальчишек. Мазамет нравился всем. Он действовал безошибочно. Банда перед ним была бессильна. Пересуды, вызванные фильмом, продолжались очень долго. Некоторым казалось, что Мазамет мог бы, если б захотел, покончить с бандой в конце первой серии и, уж во всяком случае, во второй…