Но разве этого адреса недостаточно в двенадцать лет? Разве молодая фантазия не подскажет, где эта самая килашурская пещера? В конце концов, поиск тоже дело…
И мы отправились…
Мы — это я с братом, Женя, Сеня, Жора, еще один Жора сбоку припека. Всего шесть молодцов. Взяли мы с собою спички, паклю на факелы и несколько пустых консервных банок с мазутом.
А дома?.. Что дома?.. Родители были уверены, что мы играем в футбол и, как обычно, до самого вечера.
Шли мы жарким июльским днем по тем улицам, которые поближе к морю. Шли, весело болтая, время от времени делая крюки, чтобы искупаться.
Потом вышли на окраину города и поплелись по Драндскому шоссе. Шли мимо старого кладбища, мимо сада «Синоп», мимо купален… И вот наконец показался железный мост через реку Килашур. А за рекой, совсем недалеко, — приморская башня великой абхазской стены. Мы уже знали, что стена эта начиналась возле устья реки Килашур, тянулась в гору, потом делала огромную «дугу» и сбегала к правому берегу реки Ингур. А длина ее чуть ли не сто верст…
Мы искупались недалеко от высокой приморской башни, облазили ее, измерили пядью толщину стены, которая оказалась больше двух аршин.
— Этой стене две тысячи пятьсот лет, — возвестил я.
— Ее видел сам Геродот, — сказал Володя, явно повторяя чужие слова, так же как и я.
Один из Жор, который сбоку припека, заявил:
— А в школе говорили, что какой-то ученый утверждал, будто ее построили в семнадцатом веке.
— Нашей эры?! — вскричали мы.
— Да, нашей.
А Жора ничего не понимал. Стоял смущенный, поочередно оглядывая каждого из нас. А мы покатывались со смеху.
— Чудак-человек, — объяснил ему Сеня, — да если бы ее построили в семнадцатом веке, об этом наверняка знала бы даже моя бабушка…
— И моя! — крикнул Володя.
— И моя! — сказал Женя.
Другой Жора, не этот, который сбоку припека, и не я, сказал так:
— Послушай, мудрец-молодец: семнадцатый век — это все равно что позавчера.
Володя заметил:
— Бывают же люди — такое сказанут, что только держись.
На этом закончился наш археологический спор, и мы двинулись вверх по реке, точнее, по-над самой рекой.
Кое-кто из нас успел уже проголодаться, и мы честно поделили куски кукурузного чурека, закусили кислой ежевикой, которая росла по обеим сторонам проселочной дороги, и обильно запили еду чистейшей горной водой прямо из Килашура.
О, как вкусен был пресный чурек, замешанный на прогорклой муке и отрубях! Как удивительно лакомы черные ягоды! И как опьяняюща вода! Ее можно было пить, пить, пить без конца!..
Мы выкупались в реке. Вода была холодная-холодная. Если бы не июль, влезать в нее было бы не так приятно.
Солнце уже перекатилось через зенит и покатилось дальше на запад, а мы все еще пребывали или на земле, или в воде, но никак не под землей.
Не могу сказать почему, не знаю даже кто, но кто-то из нас крикнул:
— Стоп!
А почему стоп? Мы что, у конечной цели? Пещера где-то здесь? Совсем рядом? Или впереди по ходу движения? Почему «стоп» именно сейчас, именно на этом месте?
Мы разбежались в разные стороны, и вскоре Володя заорал на всю округу:
— Сю-да-а-а!
Мы бросились на его голос. Володя сидел под скалой на корточках и пальцем указывал на небольшую дыру шириною с аршин и чуть меньше в высоту.
— Что это?
— Кротовая нора! — определил один из Жор.
— Там живут лисы, — сказал другой Жора.
Сеня лег на землю и недолго думая пополз в нору. Вот он влез по поясницу… Вот уже торчат его голенастые ноги… Вот и пятки исчезли в узкой щели.
Володя живо приладил консервную банку к палке, набил банку паклей, кто-то влил в нее мазут. И Володя последовал вслед за Сеней, потом пошли и остальные, тоже с факелами, оставив одежду на лужайке у самой реки.
Я замыкал цепочку. Но полз я не на животе, а лицом кверху: мне хотелось знать, что надо мною.
Над самым входом в пещеру словно бы кто-то пристроил огромный булыжник. Я полюбопытствовал, на что же опирается этот камень? И пришел к твердому выводу: ни на что!
А меня уже звали вперед, и я полз все дальше в кромешную тьму.
Так мы проползли, наверное, шагов двадцать. Мы ничего не боялись, но натужно пыхтели — уж очень узок был туннель. Вдруг послышался радостный возглас: это, оказывается, Володя зажег свой факел и обнаружил великолепную залу.