5
На свою левую я всегда надеялся и предпочитал работать без оружия. Несколько приемов бокса вполне удовлетворяли меня. Я не робкого десятка и всегда был способен постоять за свои убеждения, и теперь я жаждал боя. Но в одиночку, несмотря на отработанный свинг, с племянником мне было не сладить. Оставался единственный вариант - нанять специалистов уличного боя. Среди репатриантов мастеров мордобоя в стране предостаточно. Большую часть года они ищут работу и охотно и откликаются на деловые предложения. Я умылся, оделся весьма элегантно и, позавтракав на скорую руку, пошел на улицу Бренера, где располагалась биржа труда для лиц с высшим образованием. Такового у меня, разумеется, не было в наличии, но мои систематические с Беллой занятия философией давали мне основание считать свои познания в гуманитарных дисциплинах не ниже уровня доктора Бар-иланского университета. - Уважаемый адон, мне нужны люди для горячего дела, - сказал я чиновнику. - Кто именно? - осведомился чиновник и наклонил голову, что-то записывая. Я увидел зализанные волосы пакида и пробор аккуратный до умопомрачения. Зализанность столоначальника, его пробор и равнодушный вид, являли собой символ и воплощение отечественной бюрократии. - Мне нужны специалисты уличного боя, - сказал я. Чиновник долго молчал, со значительным видом роясь в бумагах, и демонстративно игнорируя меня. Потом как бы невзначай бросил: - Вы что-то изволили спросить? - Господин, мне нужны специалисты уличного боя. - Это не здесь, любезный, у нас иной профиль. Нам требуются уборщики, дворники и строители. - С высшим образованием? - съязвил я. Пакид оскорбился: - Ваша ирония неуместна, - официально проскрипел он, - государство не виновато, что каждый второй русский - инженер или врач. Зачем маленькой стране такое количество врачей? На сегодня мы нуждаемся лишь в грубой рабочей силе. - Так как же мое дело, адон, - прервал я его, - где я найду бойцов? - На Дизенгофе, - нехотя отвечал он, - там всякий сброд водится, можно хоть черта нанять. - Гран мерси, сэр.
6
На главной площади Тель-Авива, носящей имя первого мэра города Меира Дизенгофа, неподалеку от небольшого скверика с фонтаном, расположились качки, или, как их еще называли - шкафы - бойцы широкого профиля, подрабатывающие в русских мафиозных структурах. Мое появление ни у кого не вызвало интереса. Кто из них проводил бой с тенью, кто баловал гирями, а иные отжимались от земли, не обращая внимания на испуганно шарахающихся прохожих. Специалисты тосковали. Судя по их постным физиономиям, работы у них не предвиделось. - То есть, работа-то есть, - сказал мне один из них, огромный рыжий дядя, который в сторонке от всех отрабатывал технику сложного приема - удар левой ногой в печень. - Работа-то есть, но все не про нас. Предлагают метлу и прочий мусорный инвентарь, а я между прочим, кандидат наук и мастер спорта по самбо. - Да, - согласился я, - конечно, это грустно, когда и подраться-то не с кем. - В том и дело, - живо отозвался рыжий, - за хорошую плату, почему бы не подраться. А махать метелкой специалисту по квантовой физике... извините, лично мне такая перспектива не улыбается.. Рыжий с любопытством оглядел мой элегантный костюм, оценил прекрасные туфли итальянского производства и вдруг спросил: - Послушайте, господин, это не вы раздавали милостыню на Аленби? - А что, что-нибудь не так? - Нет, все в порядке. Просто я не успел в последний раз поблагодарить вас. Десятка, которую вы мне дали, пришлась кстати. Я тогда очень нуждался. Вы, наверное, помните меня, я стоял на углу шука "Кармель" и играл на мандолине? - Нет, простите, не помню, но рад, что был полезен. - Я так понимаю, адон, что вам нужны люди для горячего дела? - Вы правильно понимаете, мне действительно нужны люди. - Я готов вам услужить, господин, но... - на секунду он замялся. - Не волнуйтесь, - успокоил я, - постараемся без нарушения уголовного кодекса. - Ну тогда все о, кей! - сказал он, поигрывая мощными бицепсами. - Мне нужна бригада в двадцать человек. Рыжий парень вмиг собрал людей. - Виртуозы рукопашного боя, - сказал он, - представляя своих молодцов. Рассеявшись на небольшие группки, чтобы не бросаться в глаза, мы направились ко мне на квартиру. Я рассадил гостей в салоне и объявил заседание открытым: - Господа, - сказал я, стукнув по графину чайной ложечкой, - в жизни каждого человека бывают моменты, когда... - Бросьте, шеф, - прервал меня рыжий парень, - излагайте дело, речей мы в Союзе наслушались. - Хорошо, к делу, значит к делу. Господа, я плачу сто шекелей на нос, как вам это? - В день? - поинтересовался один из них. - В час, хабуб, в час! - О! - сказали специалисты, это хорошая сумма, шеф! Шкафы остались довольны. Как выяснилось, многие из них уже более месяца не принимали горячей пищи. Среди них были уличные музыканты, не раз прибегавшие к моим подачкам на Аленби. Мы решили вопрос заработной платы и перешли к основному: - Перед вами две задачи, - сказал я, - кратко ознакомив их с сутью дела, - взять племянника живым и отыскать самого толкового ботаника в стране. Я пытался разобраться в бумагах дяди Семы, но из этого ничего не вышло. Единственное, что я уяснил, наверняка, это то, что бумаги представляли собой инструкцию по разведению таких цветов как Веньямин. Группу по взятию племянника я возглавил сам. Вся остальная мебельная гвардия (восемь шкафов) выехала во все концы страны на поиски толковых ботаников"
Глава двадцать девятая
Убийца путает след
Подобранные в туалете страницы подтвердили мои подозрения: не зря я грешил на Фридмана. Но с другой стороны, разве стал бы человек причастный к убийству, так неосторожно разбрасываться уликами. Улики - это как раз то, что так не доставало в стройной цепи моих логических выкладок. Я был уверен, что искать их следует в пивном баре Мордехая Фридмана. Это было единственное место, где Уилл просиживал, а, возможно, и писал часами. Я показал записки Бернштейну и еще больше укрепил его в мысли, что Уилл свихнулся: - Ты что не видишь. Какую дребедень он несет? Деньги на деревьях растут... Нормальный человек будет такое утверждать? Скажи ты где-нибудь такое, тебя же высмеют, а то и к нам попадешь ненароком. Брось ты, наконец, терзать себя, Ицик. Никто Уилла не убивал, он сам на себя руки наложил. Забери, пожалуйста, свое произведение и никому его не показывай. Тут и дураку ясно, что только псих мог такое накатать. - А ты не допускаешь, что ботаник действительно сотворил чудо? - Действительность объективна, друг мой, и не оставляет место чудесам. Это еще Маркс говорил. Классиков надобно знать, дружище. Бернштейн дал мне успокоительные таблетки и лично проводил меня до дому: - А нервы тебе не мешало бы подлечить, - сказал он мне на прощание. В психиатрии, конечно, мне было не угнаться за ним, но в одном я был уверен совершенно точно: во-первых, с нервами у меня было все в порядке, и, во-вторых, несмотря на то, что действительность, как утверждали классики, объективна - чудо, надо полагать, все же свершилось, иначе, откуда Уиллу было взять деньги, которые столь щедро, хотя и анонимно, он положил на мой счет? Мне не хотелось считать Уилла законченным психом, хотя я и не исключал вероятности того, что в последнее время, какая-то, довольно легкая форма, психического расстройства в нем все же наблюдалась. Это на Бернштейна его записки произвели впечатление "горячечной фантазии", я же перечитал дневник несколько раз и воспринял их совсем по-иному. Да, это писал человек в некотором роде подавленный. Но сквозь мрачное настроение и гнетущую апатию, я вдруг услышал пронзительный крик боли и отчаяния. Я содрогнулся. Как не тяжело мне было, я перечитывал эту повесть еще и еще раз. Я нашел, что на многие вещи, мы с Уиллом смотрим одинаково. Это было потрясающее открытие: я обнаружил, что у меня с Уиллом много общего. Нет, господа, я не сошел с ума, однако это чувство, что мы с ним одинаково смотрим на мир, не покидает меня. И по духу он близок мне и по мыслям. Боже, что я говорю, ведь он сумасшедший... Ну вот ты и проговорился: в глубине души ты все-таки считаешь его сумасшедшим? Нет, не считаю, в моем понимании сумасшедший - это недотепа и чудак, человек не от мира сего. Таким, к сожалению, был Уилл. Таким, в какой-то мере, я считаю себя. Впрочем, все мы, наверное, немножечко такие. Боюсь, как бы не возникло подобных мыслей у вас.
Глава тридцатая
Поединок
Из дневника Уилла Иванова:
1
" На племянника мы вышли в тот же вечер. После экстренного совещания у меня на квартире, ко мне вдруг явился посыльный. Одет он был в бутафорский мундир: брюки с лампасами и китель с позолоченными эполетами: - Кто здесь их сиятельство - Иванов Уильям Константинович? - спросил он. - Это мне, - сказал я. - Пожалуйте телеграмму, граф. - Парень протянул мне пакет. Я кинул посыльному на чай и распечатал "молнию".