(37). Тот факт, что в конце Лори все еще нуждается в спасении Лумиса, возможно, не имеет значения - по мнению Кловер, "качество борьбы финальной девушки" и "качества характера, которые позволяют ей, из всех персонажей, выжить", важнее, чем то, кто остановит убийцу (39). Финальная девушка - явно главный герой, "не сексуально активный", "бдительный до паранойи" (39), "мальчишеский" или "не вполне женственный" (как и убийца не вполне мужественный) (40).
Поскольку критика фильма-слэшера и его восприятия не учитывает "Последнюю девушку", Кловер берет этот тип персонажа в качестве отправной точки для переосмысления вопросов гендера и идентификации. Цитируя теории, предполагающие идентификацию зрителей-женщин с персонажами-мужчинами на экране, Кловер предполагает, что в случае с Последней девушкой все обстоит именно так. Поскольку в слэшерах нет мужских персонажей, с которыми можно было бы идентифицировать себя, а убийца не вызывает сочувствия, вероятное объяснение популярности женщины-жертвы-героя среди преимущественно мужской аудитории заключается в том, что зрители-мужчины идентифицируют себя с ней, по крайней мере, к концу фильма. Хотя появление финальной девушки, казалось бы, должно указывать на изменение представлений о гендере и, следовательно, нести в себе прогрессивный потенциал, Кловер опровергает его "образным прочтением", которое подчеркивает функцию финальной девушки как суррогата мужчины. Таким образом, Финальная девушка читается как мужчина, в конце концов, а не как феминистское развитие, и использование ее зрителем-мужчиной для воплощения своих собственных фантазий равносильно "акту, возможно, вечной нечестности".
Концепция пола и гендера Кловер, и особенно ее утверждение о том, что пол персонажа ужасов определяется полом его функции (16), подвергается резкой критике со стороны Пинедо. Она утверждает, что приверженность Кловер к половым различиям отрицает женскую агентность - если женский персонаж должен быть прочитан как мужской, когда он агрессивен, то женской агентности быть не может, и "Кловер отвергает прогрессивный потенциал этой гендерной проблемы". Вместо этого Пинедо предполагает, что "Последняя девушка" разрушает бинарные представления о гендере и "нарушает табу, запрещающее женщинам применять насилие". Следовательно, слэшер функционирует как фантазия женской ярости и открытие для феминистского дискурса, потому что женщины не являются жертвами, но им позволено мстить, тем самым доставляя удовольствие женской аудитории. Уильямс, напротив, нападает на Кловер за переоценку прогрессивного потенциала фильма-слэшера. Он отвергает значимость финальной девушки, поскольку ее победа подрывается сиквелами или безумием, обвиняет Кловер в игнорировании текстуальной сложности и отвергает ее тезис о мазохистских тенденциях, стоящих за ужасом.
Даже если существует мазохистская идентификация, она все равно может служить репрессии (Hearths 214, ср. "Trying").
Лишь немногие элементы исследования Кловера были обойдены критикой. Ноуэлл, например, не согласен с тем, что он считает ошибочными предположениями и непоследовательной категоризацией фильмов. Особенно проблематична придуманная Кловер концепция фильма-слэшера. Мало того, что ее примеры не соответствуют ее определениям, она также создала критическую категорию - слэшер, - которая "не существовала на целлулоиде в годы, предшествовавшие публикации ее статьи", но в дальнейшем оказала влияние на восприятие в научных кругах (Nowell 17). Утверждения Кловер, повторенные другими авторами, способствовали распространению и укреплению неверных представлений о жанре, в частности, о том, что он в основном связан с мужчинами-психопатами, мучающими женщин (Nowell 17-18). Что касается данной главы, то прочтение Кловер фильма "Хэллоуин" (1978) также подвергается сомнению со стороны других авторов. Гилл опровергает ее мнение о "гендерном изгибе" Последней девушки, отрицает, что Лори андрогинна, и считает, что Последние девушки изменяют возраст, обладая большей зрелостью и ответственностью, чем их сверстники (23). Аналогично, Коннелли утверждает, что Лори не наделена силой в своем последнем бою и не достигает "статуса финальной девушки" (16), несмотря на то, что Кловер впервые ввела понятие "финальная девушка", а Лори стала ключевым примером. Тем не менее, при всех своих недостатках и ограничениях, исследование Кловер было очень влиятельным, и ее анализ финальной девушки остается актуальным как для "Хэллоуина" (1978), так и для многих (хотя и не всех) жанров в целом. Как показывают последние ремейки, представленные в этом исследовании, женщины-жертвы-героини живы и здоровы в жанре ужасов.