В то время как большинство ремейков переделывают своих монстров, делая их более похожими на других людей, использование ими маркеров различий для этого менее единообразно. Утверждение о том, что монстры собираются из дискурсивных фрагментов, взятых из других социальных или культурных контекстов, нашло множество подтверждений, но их конкретные связи с "маргинализированными социальными группами" (Cohen 11) было труднее обосновать. В фильмах "Похитители тел" монстры ассоциируются с доминирующими движениями, принуждающими к конформизму, а не с какими-либо исключенными меньшинствами, и аналогичное утверждение можно сделать в отношении массы потребительских зомби в "Рассвете мертвецов" (1978). Более ярким примером являются классовые и региональные страхи в "Безумцах" (1973), обеих версиях "Техасской резни бензопилой" (1974, 2003) и "Хэллоуин" (2007). Все эти фильмы опираются на стереотипы грубого сельского класса для создания своих монстров, отчасти по образцу Кловера.
(124). Однако во многих других случаях фильмы-образцы и их ремейки вызывают обобщенный страх перед чужаками или девиантами, который в значительной степени лишен специфических маркеров, используя механику инаковости в большей степени, чем свои традиционные мишени. Возможное объяснение может заключаться в том, что постоянные перерождения и мутации жанра ужасов уже давно оторвали чудовищные фрагменты от их истоков и свели их к элементарному воздействию страха, которое, в конце концов, и является основным фокусом жанра.
Другим ключевым фактором для прочтения хоррор-повествований является их развязка, в частности, вопрос о том, побежден ли монстр и восстановлен ли порядок. Все представленные ремейки вносят хотя бы незначительные коррективы в выводы. Но радикальные реверсы - побежденный монстр оказывается триумфатором в ремейке или наоборот - встречаются гораздо реже. Кожаное лицо продолжает контролировать свой участок Техаса в "Техасской резне бензопилой" (2003), а зомби снова завоевывают торговый центр в "Рассвете мертвецов" (2004). Фильм "Безумцы" (2010) превосходит своего предшественника ядерным взрывом, но цикл вспышек и сдерживания возобновляется с тем же успехом. В фильме "Нечто" (1982) однозначное поражение монстра заменено почти полной двусмысленностью, и хотя в фильме 2011 года этот исход сохранен, в нем также добавлена менее двусмысленная частичная победа главного героя-человека. И если в "Хэллоуине" (1978) выживание монстра и продолжающееся нарушение порядка были явными, то в ремейке все с точностью до наоборот. Казалось бы, это значительный разворот, но сомнительно, насколько значимы такие результаты для устоявшихся хоррор-франшиз, в которых всегда есть возможность возвращения монстра в очередном сиквеле (и действительно, очевидная смерть Майкла Майерса отменяется в "Хэллоуине II" (2009)). Таким образом, единственные случаи полного разворота событий встречаются в "Похитителях тел": полная победа стручков в фильме 1978 года является грубой противоположностью полной победы пришельцев и возвращения к геополитическому статус-кво в фильме 2007 года.
Если судить исключительно по судьбе монстров, трудно выделить общую тенденцию среди различных ремейков. Монстры не выглядят более или менее успешными в целом, а если принять во внимание понятие восстановленного или нарушенного порядка, то становится очевидным, что немногие фильмы изначально доверяют возвращению к статус-кво. Два исключения относятся к 1950-м годам: "Нечто из другого мира" (1951) и "Вторжение похитителей тел" (1956), что, казалось бы, подтверждает утверждение Тюдора о том, что жанр переходит от безопасного к параноидальному ужасу примерно в 1960-е годы (Monsters 102-04). Однако даже эти фильмы демонстрируют недоверие к институтам, то же самое относится и к "Вторжению" (2007). Несмотря на то, что последний фильм однозначно уничтожает монстров и восстанавливает прежний порядок, он характеризует это состояние как глубоко ошибочное. Поэтому трудно считать такой исход действительно благоприятным для социально-политического статус-кво. По крайней мере, когда речь идет о сравнении ремейков, выживание монстров само по себе не способно дать решающего понимания, но, к счастью, вторая половина уравнения ужасов предлагает еще больше материала.