- Ничего, я просто боюсь. Миша, как же я рада, что ты обо мне вспомнил.
- Дурочка, я никогда и не забывал, ты же помнишь, в нашем договоре есть пункт два. Ты где, кого боишься?
- Я дома, не знаю кого.
- Вика, я не в городе, но ты же знаешь, у меня есть друзья, которые тебе помогут.
- Нет, не нужно, не беспокойся, уже все хорошо.
- Тебя кто-то обижает?
- Нет, никто не обижает, я просто боюсь, точнее, боялась, уже нет. Не надо друзей, спасибо, что позвонил.
- Вика, ты обязательно звони, прилечу не скоро, но мои друзья – твои друзья.
Я долго рыдала в голос, потом перешла на смех, понимая, что это истерика, пыталась даже сама себя бить по лицу.
Дом привычно гудел, как муравейник, пора на работу.
Несмотря на тяжелую ночь, настроение было приподнятым, страх быстро забылся, ведь главное - он позвонил, он почувствовал, что мне плохо.
Однако ближе к ночи тревога вернулась. Было далеко за полночь, я с ужасом смотрела на кровать, нет, не готова я испытать, не повторится ли это снова. Интересен был и тот факт, что Банди, который всегда бесцеремонно пытался занять кровать, сегодня на нее совсем не претендовал. Лишь, когда практически рассвело, я, не выключая света, немного подремала на коврике в обнимку с Бандюшей.
Прошло уже пять бессонных ночей, я бы и рискнула поспать, можно не выключать вовсе свет, но вот беда, Банди ни разу не запрыгнул на свою любимую кровать, казалось, что он даже траекторию движения, выбирал так, чтобы не приближаться к ней близко.
После десяти неожиданно позвонила сестра:
- Вика, переночевать пустишь
Это было просто спасение. Ника в очередной раз поссорилась со своим молодым человеком. Мы долго болтали, вспоминали детство, затем безмятежно уснули. Проснулась я оттого, что сестра, очень стараясь, не шуметь, все же шумела на кухне, часы показывали полчетвертого.
- Ника, ты почему вскочила?
- Просто, решила попить водички.
Я слишком хорошо знала свою сестру, что бы в версию про водичку не поверить. Ника, когда сильно волновалась или выпивала немного лишнего, начинала заикаться, это у нас семейное.
- Что с тобой?
- Не знаю, может, перенервничала.
И тут я увидела на шее у сестры такие же красные пятна, как у меня несколько дней назад.
- Ника, он, что тебя душил?
- Кто?
- Не знаю.
Ника с воем бросилась мне на шею, обнимая ее, я тоже начала подскуливать. О том, что произошло, мы больше не говорили. Да и что тут можно сказать и кому? Как можно объяснить необъяснимое?
- Вика, что будешь делать?
- Я давно собираюсь перебраться за город, завтра же начну подыскивать дом.
- А пока поживешь у меня, это не обсуждается.
- Пожалуй, соглашусь, если примешь с собакой.
- А я вчера удивилась, почему Банди стал таким воспитанным, спит на коврике в прихожей, а он, наверное, тоже боится.
Я активно искала дом, теперь хотелось, что бы сразу зайти и жить, ночевать в своей квартире я больше не пыталась. Мы с Банди невольно подтолкнули Нику к окончательному расставанию с ее молодым человеком. Не скрою, мне это нравилось, как-то невзлюбили мы друг друга с первой встречи, а уж когда пришлось заглянуть в его подленькую душу, захотелось, что бы он просто исчез с Никиного горизонта навсегда, не могла же я рассказать ей все. Правда, потом, когда оказалось, что Ника беременна, мое злорадство переросло в некоторые угрызения совести, а уж когда сестра решила рожать, оно еще больше усилилось, а не обвинит ли когда-нибудь моя будущая племянница в том, что поспособствовала стать безотцовщиной (а насчет того, что будет девочка, не было никаких сомнений).
Недели через три дом нашелся, я зашла и почувствовала, вот здесь мне реально хочется остаться. Дом был обычный, даже скромный, он стоял на отвесном берегу лимана, вниз уходила крутая, извилистая тропинка, на берегу мостик со скамейкой. Когда я рассказала сослуживцам о своем выборе, они спрашивали, сколько квадратных метров, какой фундамент, толщина стен, в ответ я только пожимала плечами. Интуиция пока меня не подводила, буду брать.
День переезда был потрясающим! Конец апреля, все цветет, поют соловьи. От старых хозяев остался пионерский горн, мы с Никой словно вернулись в детство, дудели, кричали, радуясь, что никакой сосед дядя Женя не позвонит в дверь.
- конца лета длился ремонт и обустройство. Ника, практически постоянно, жила у меня, в ее состоянии, оставаться одной не хотелось. Месяца через полтора после переезда позвонил Миша:
- Вика, ты где?
- Дома.
- Нет, это я у тебя дома, здесь какие-то люди таскают мебель.