(По «Табели о рангах» чин надворного советника соответствовал подполковнику, а титулярного советника – штабс-капитану.)
Следуя указаниям вице-консула, полковник Десино занял в Чифу положение наравне с секретарями консульства, назначавшимися из простых писарей!
При таких обстоятельствах он долгое время не мог войти в контакт с местным градоначальником и генералом, командовавшим гарнизоном. Между тем для выполнения задания командования, желавшего иметь подробный план здешних укреплений, знакомство с этими людьми было крайне необходимо. Однако Константин Николаевич оказался на редкость добросовестным человеком. Раз задание получено, его нужно выполнить, несмотря ни на что. И Десино в конечном счете добился своего, хотя был вынужден действовать сложным, обходным путем.
Для начала ему пришлось завести знакомство с переводчиками местных властей, часто угощать их и делать подарки, осторожно нащупывая пути к знакомству с хозяевами. И только спустя полгода он смог, наконец, пригласить в гости указанных чиновников и мало-помалу (при помощи взяток) войти с ними в добрые отношения. В то время, к которому относится наш рассказ, насквозь прогнившая китайская монархия доживала свой век. В Китае процветала коррупция, и для большинства государственных чиновников взятка являлась решающим доходом. Генерал закрыл глаза на то, что Десино, по всем признакам, русский шпион, и великодушно разрешил ему вместе с поручиком Горским (который был тем самым присланным на помощь офицером) осмотреть воздвигнутые в Чифу укрепления.
В результате данного осмотра они составили подробный план оборонительных сооружений, который Константин Николаевич незамедлительно отправил в Петербург. Тем не менее разведчик понимал – затраченные им усилия не соответствуют степени сложности выполненного поручения. «Имей я независимое положение военного агента, – писал он, – того же самого можно было бы достигнуть в несравненно меньший срок и с меньшими издержками».А тем временем головотяпство его руководителей продолжало приносить новые плоды.
Петербургское начальство настойчиво запрашивало подробные сведения о приморских районах Китая, поскольку имевшаяся в наличии информация была крайне скудна и недостоверна.
Для рекогносцировок портов и побережья разведчику требовалась помощь со стороны командования Дальневосточной эскадры.
Когда Десино в первый раз обратился с просьбой к ее командиру адмиралу Е.А. Алексееву, согласие последовало на удивление быстро, и ему разрешили отправиться в Шанхай-гуань на борту канонерской лодки «Бобр». Чрезвычайно обрадованный, Десино послал адмиралу письмо, где благодарил за содействие, а также просил разрешения и в будущем пользоваться для служебных поездок попутными судами. Но... ожидаемого ответа полковник не получил! Ему лишь передали через третьих лиц, что адмирал считает неудобным с ним общаться, поскольку не знает, кто такой «коллежский советник» Десино!.. Удивляться здесь особенно не приходилось, так как адмирал был весьма высокомерен, и даже ходили слухи, будто бы он близкий родственник царской семьи по внебрачной линии. Первый же раз Алексеев дал разрешение только потому, что «Бобр» откомандировали в Чифу с целью принять на борт сестру второго секретаря миссии госпожу Соловьеву и доставить ее в Шанхай-гуань, так как коммерческое движение судов в это время прекратилось, и она не смогла бы иначе до весны попасть в Пекин.
Отправляя военный корабль за барышней, адмиралу, естественно, неудобно было отказать Десино и поручику Горскому. В дальнейшем же он не видел причин, вынуждавших его содействовать какому-то коллежскому советнику. «Конечно, оставайся я военным, – с горечью писал Константин Николаевич, – я бы, наверное, получил тот или другой ответ и не был поставлен в странное положение перед моряками, которым этот факт известен».Но в сложившейся ситуации неофициальному военному агенту оставалось лишь с грустью наблюдать за приходившими в Чифу русскими судами, не имея возможности ими воспользоваться. Неопределенное официальное положение разведчика оказало ему плохую услугу и при общении с дипломатическими чиновниками. Не получив надлежащих инструкций, те, похоже, возомнили, будто Десино отныне их подчиненный и должен вести себя соответствующим образом.
Так, в частности, пекинская миссия несколько раз доводила до его сведения, что Десино должен явиться засвидетельствовать свое почтение, но Константин Николаевич был занят иными, более важными делами, да и не знал, что помимо руководителей разведки у него теперь множество других «начальников». Офицер вполне справедливо полагал – дипломаты должны быть обязательно предупреждены насчет него. Но, как выяснилось, бедняга глубоко заблуждался! Вскоре он получил возможность лично убедиться в этом. После завершения работы по снятию плана укреплений Чифу Десино отправился в Пекин. По прибытии он, отдавая дань формальностям, зашел в русскую дипломатическую миссию, где его встретили чрезвычайно любезно, но тем не менее дали понять – «коллежский советник» сделал большую ошибку, не являясь так долго, несмотря на приглашения! Далее разведчику сообщили, что, «к сожалению», они уже успели пожаловаться в Петербург.
Видя, насколько здесь любят разыгрывать из себя начальство, Десино не стал говорить, что ему не рекомендовано лишний раз ездить в Пекин даже по более важным делам, и объяснил свое отсутствие болезнью. Он решил не дразнить гусей, рассчитывая, при наличии добрых отношений, получать от местных дипломатов своевременную информацию о политических событиях в Китае. Однако в пекинской миссии было принято держать все в секрете даже от собственных сотрудников. В самых простых отношениях здешних чинов Министерства иностранных дел наблюдалась какая-то странная таинственность, и на все вопросы Десино они отвечали загадочным молчанием. Но главной бедой было все же его неустойчивое, подчиненное положение. Оно становилось препятствием во всех начинаниях разведчика.