Д’Андреа затормозил, Хорриган устремил свой взор прямо вперед, а младший агент заметил что-то в свое боковое окно и окликнул: «Фрэнк!» На другой стороне улицы парень средних лет и телосложения быстро шел по тротуару в сторону от гостиницы. Небритый и сгорбленный, он был одет в мешковатую потертую одежду: черную вязаную шапку, коричневое рабочее пальто, широкие серые джинсы, при каждом шаге надувающиеся на ветру.
Он выглядел, как любой другой бродяга в этом нищенском районе, а, возможно, и как бездомный попрошайка. За исключением одной вещи.
— Этот бездельник в темных очках, Фрэнк!
— Ага, — сказал Хорриган. — Давай за ним…
Д’Андреа крутанул руль, автомобиль развернулся, а Лири, теперь это было уже очевидно, услышал и заметил их и бросился бежать. Д’Андреа следовал прямо за ним, Лири дико сверкнул глазами через плечо перед тем, как свернуть в улочку между домами. «Санберд» взвизгнул тормозами и свернул на улочку за ним, но дорогу ему преградил мусоровоз.
— Осторожно! — крикнул Хорриган, но тормоза уже скрежетали, они остановились в дюйме или двух от мусорки и выскочили наружу с револьверами в руках.
— Хорошо сработано, партнер, — бросил Хорриган.
— Спасибо, — ответил Д’Андреа. Он ошеломленно озирался вокруг, пытаясь разыскать Лири, но не видел ничего кроме мусорных баков, хлама и кота, поедающего рыбную голову. Мусоровоз был пуст. Ни спереди, ни сзади никого не было.
— Куда он к черту провалился, Фрэнк?
Хорриган услышал, как металл скрипнул над ним, поднял глаза и крикнул: «Там!»
Лири был прямо над ними, карабкаясь по древней пожарной лестнице.
Хорриган попробовал в прыжке дотянуться и ухватиться за перекладины поручня железной лестницы, но не достал
— Подсади меня, — скомандовал он Д’Андреа, тот подставил ему сцепленные руки, Хорриган, оттолкнувшись, подтянулся и послал свое тело на приваренную площадку. Он встал на ноги и побежал вверх, прыгая через ступеньки. Его сердце колотилось, грудь разрывалась, а темная тень Лири парила над ним, как злой призрак. Тем не менее, он пробежал все эти бесконечные пять этажей и оказался на крыше, укатанной потрескавшимся черным асфальтом, как раз вовремя, чтобы увидеть, как этот чертов Лири с разбегу перелетел на крышу соседнего многоквартирного дома, приземлился на бок, вскочил и скрылся из виду за щербатой вентиляционной трубой.
Не раздумывая ни секунды, Хорриган побежал за ним, сначала медленно набирая скорость, а потом все быстрее, быстрее, и, достигнув самого края крыши, он оттолкнулся и полетел.
Удачно приземлившись, он перевернулся и, поднявшись на ноги, продолжил погоню, сжимая в руке пистолет, не выпуская Лири из поля зрения. Было похоже, что тот, наконец, испугался. Он все время оглядывался, пока бежал по асфальтовой крыше, петляя меж обвалившихся труб, мотков проржавевшей проволоки, к краю крыши. Теперь Хорриган торжествовал.
Следующее здание было не слишком далеко, чтобы прыгать на него. Теперь-то он возьмет сукина сына за жабры! Хорриган немного сбавил темп, переводя дыхание. А «сукин сын» прыгнул, и — мать его! — оказался на другой стороне! «Будь ты проклят!» — думал Хорриган. Он спрятал револьвер в кобуру под пиджак и, стуча каблуками по крыше, с раздувшимися венами на лбу, стиснув зубы, разогнался из последних сил и прыгнул, распластавшись над ущельем между домами, точно нырнув.
И не долетел чуть-чуть.
Ему хотелось выругаться, но даже для этого не было времени. Все, что он успел сделать, — это ухватиться руками за щербатый разрушающийся край крыши и вцепиться в него мертвой хваткой. Ощутить, как его тело с силой врезается в стенку кирпичного дома, и услышать тупой звук удара, тотчас же затихший за его спиной. На мгновение он потерял сознание, но усилием воли сохранил в себе разум, удерживая себя над пропастью и смертью.
Его мышцы напряглись и вытянулись как резина. Он качался на весу, и ветер колебал его редеющие волосы. «Неужели я так умру? — думал он. — Разбившись об асфальт какой-то засранной трущобной улочки?» Он задержал дыхание и отважился посмотреть вниз: пятиэтажная стена казалась бесконечной. «Где же Д’Андреа? Неужели он так позорно отстал?»
Немного справа двумя этажами ниже находилась площадка пожарной лестницы. Попав туда, он бы уцелел. Упасть туда было бы столь же приятно, как прогуляться по парку… Но он был в добрых трех футах от нее и не сумел бы ни оттолкнуться, ни раскачаться, поскольку кирпичная кладка, в которую впились его пальцы, сама качалась, как молочные детские зубы.