Лора жалела о том, что она сделала. Но она сделала это, и если папа узнает, он ее накажет.
Папа продолжал тихонько играть. Его скрипка пела ей все так же сладко и нежно. Папа ведь думал, что она хорошая девочка. Наконец Лора не выдержала.
Она выскользнула из постели и, ступая босыми ногами по прохладному земляному полу, в ночной рубашке и в чепчике подошла к папе и встала рядом с ним. Когда умолкли последние звуки, она почувствовала, что папа улыбается, глядя на нее сверху вниз.
— Что случилось, Бочоночек? — спросил он. — В темноте ты совсем как маленькое белое привидение.
— Папа, — дрожащим голоском сказала Лора, — я хотела пойти к заводи.
— Вот как! — воскликнул папа. — И что же тебя остановило?
— Я не знаю, кто это был, — прошептала Лора. — У него серый мех, и он на меня зарычал.
— А какой он величины? — спросил папа.
Лора рассказала про незнакомого зверя.
— Это, должно быть, барсук, — сказал папа.
Потом он долго молчал, а Лора ждала. Она не видела в темноте его лица. Но она стояла, прижавшись к его коленям, и чувствовала, какой он сильный и добрый.
— Да-а, — сказал он наконец, — не знаю, что и делать, Лора. Видишь ли, я тебе доверял. Непонятно, как быть с человеком, которому нельзя доверять. И знаешь, что приходится делать с такими людьми?
— Что-о? — еле выговорила Лора.
— Приходится их сторожить, — сказал папа. — Так что, думаю, теперь нам придется сторожить тебя. А делать это будет твоя мама, потому что я должен работать У Нельсона. Так что оставайся завтра с мамой и не отходи от нее ни на шаг. Если ты весь день будешь себя хорошо вести, мы позволим тебе попытаться снова стать такой девочкой, которой можно доверять. Что ты на это скажешь, Каролина? — спросил он у мамы.
— Я согласна с тобой, Чарльз, — ответила из темноты мама. — И завтра я буду ее сторожить. Но я не сомневаюсь, что она будет хорошей девочкой. А теперь, Лора, быстро в постель.
Назавтра был ужасный день.
Мама занялась штопкой, и Лоре пришлось остаться в землянке. Она даже не могла сходить к роднику за водой — ведь ей полагалось все время быть на глазах у мамы. Мэри ходила за водой и гуляла с Кэрри. А Лоре пришлось сидеть дома.
Джек припадал на передние лапы и помахивал хвостом. Он выскакивал на тропинку и оглядывался на Лору, зовя ее с собой. Он не мог понять, почему она с ним не идет.
Лора помогала маме. Она вымыла посуду, постелила обе постели, подмела пол, накрыла стол к обеду. За обедом она сидела понурившись на своей скамейке и ела то, что поставила перед ней мама. После обеда вытерла посуду и распорола простыню, которая протерлась в середине. Мама переставила куски миткаля и сколола их булавками, а Лора обметывала шов крохотными стежками. Ей казалось, что этот шов и этот день никогда не кончатся.
Но наконец мама свернула и убрала штопку и принялась готовить ужин.
— Сегодня, Лора, ты была хорошей девочкой, — сказала мама. — Так мы и скажем папе. А завтра утром пойдем и поищем твоего барсука. Я думаю, что только благодаря ему ты не утонула. Если бы ты дошла до той глубокой заводи, ты бы наверняка в нее залезла. Стоит только начать не слушаться, и дальше все пойдет само собой, пока рано или поздно не случится что-нибудь ужасное.
— Да, мама, — сказала Лора. Теперь она знала, что так оно и бывает.
На следующий день они с мамой отправились на поиски барсука. Она показала маме то место, где он распластался на траве. Мама нашла барсучью нору. Это была круглая дыра под кустиком травы, на высоком берегу, там, где обрывалась прерия. Лора звала барсука и тыкала в нору палкой.
Но если он и был дома, то не захотел к ним выйти. И Лора никогда больше не видела этого старого серого барсука.
Венок из роз
За хлевом, посреди прерии, лежал длинный серый камень. Он подымался над волнами травы и клонящимися под ветром полевыми цветами. Сверху камень был плоский и почти гладкий и такой широкий и длинный, что Лора с Мэри могли бегать по нему, взявшись за руки, и даже гоняться друг за другом. Это было чудесное место для игр.
Поверхность камня покрывал серо-зеленый лишайник. По нему сновали муравьи. Иногда какая-нибудь бабочка присаживалась отдохнуть. Тогда Лора наблюдала, как медленно открываются и закрываются ее бархатистые крылышки: бабочка словно дышала ими. Лора могла разглядеть тонюсенькие ножки, подрагивающие усики и даже круглые глаза без век.
Поймать бабочку Лора никогда не пыталась, потому что знала: ее крылья покрыты такими крохотными перышками, что увидеть их невозможно. А если до них дотронуться, то бабочке будет больно.